– Выхады! – прозвучала магическая фраза. Видимо, сила этого слова уступала по мощи предложению зайти, так как из машины на улицу выбрался один только мужчинка, вырядившийся эльфом. Освободившись от перворожденного, машина испуганно вздрогнула и исторгла из своих недр двухметрового типа, облаченного в милицейские рубашку и брюки. Рукава рубашки, выказывая готовность хозяина к труду, как физическому, так и ратному, были закатаны выше локтей.

Канашенков озадаченно почесал затылок. Если пьянчуга напялил на себя маску эльфа, а водителю нравится колесить по городу в маске орка – это еще куда ни шло. Но милицейский сержант и тоже с мордой орка?! Мать моя – служебная подготовка, отец мой строевой устав… Но свои прибабахи есть у всех и у каждого, и даже единый для всех УПК в каждом городе читают по-своему, поэтому лейтенант спокойно ждал, что же произойдет дальше.

Сдвинув на затылок форменную кепку, орк недовольным взглядом окинул эльфа и, лязгнув зубами, по пояс нырнул в задний отсек машины. Спустя мгновение он выбрался наружу, зажав под мышками давешних мужиков, ранее составлявших компанию эльфу. Мужички спали безмятежным сном и против столь вольного с ними обращения не протестовали. Орк, не придавая значения весу своего проспиртованного груза, бодро дошагал до двери и скрылся в недрах отдела. Наблюдая за этой пасторалью, Мишка не заметил, как возле эльфа, по-прежнему понуро стоявшего рядом с машиной, материализовался колоритнейший персонаж. Ростом он если и уступал скрывшемуся в отделе сержанту, то ненамного, а объемом талии, пожалуй, превосходил его. Голова персонажа была обрита наголо, за исключением настоящего запорожского оселедца, придерживающего пилотку на сияющей под солнцем лысине. Красный нос и свисающие едва ли не до воротника рубахи усы придавали ему сходство с вольным казаком Тарасом Бульбой. Форменная рубашка, расстегнутая на три верхних пуговицы, еле-еле сходилась на необъятном животе. Погоны старшего лейтенанта терялись на широченных плечах и казались прилипшим к рубахе ненужным мусором, а необъятные брюки стального цвета волнами покрывали высокие ботинки.

– Ну что, Виталий Леголасович, опять нарушаем?

– Простите, досточтимый страж, но я полагаю совершенно необходимым сделать исходной точкой нашей беседы правильное и уважительное наименование моего рода, кое славно среди Старшего народа столь долгое время, что может посостязаться с пребыванием на земле рода человеческого! – гордо, хотя и несколько сбивчиво, произнес эльф. – Имя моего рода – Ласлегефель Ап Леголас, мое же собственное имя – Витаниэль Илуватар! Хочу отметить, что употребление напитков, приведших моих сподвижников в столь скорбное состояние гедипадии, не имело своей конечной целью вульгарное опьянение, как то безосновательно предполагает досточтимый местоблюститель. Мною разработана гениальная идея постижения окружающего мира при помощи производных посланца Воды и Луны – кошачьего глаза. Я совершенно безвозмездно поделился этим эликсиром со своими товарищами, однако сей концепт оказался слишком прихотлив для их неокрепших душ, кои пали в неравной борьбе за высшую истину…

– Понятненько. Статья двести пятнадцать Административного кодекса Российской Федерации. Нагнал самогона из малины и напоил им всех, до кого смог добраться. Будем оформлять.

Поставив на ряженом эльфе штамп «сумасшедший» и не дожидаясь окончания беседы, Канашенков гордо прошествовал в помещение отдела, подойдя к аквариуму дежурной части.

Дежурный по отделу внимания на появление Мишки не обращал, будучи всецело поглощен беседой с дядькой, внешне похожим на профессора Верховцева из «Тайны третьей планеты», только не в плаще, а в кителе с майорскими погонами. Майор также Канашенкова проигнорировал, и это, похоже, становилось по его новому месту службы доброй традицией.