– Хм, – Молчун кивнул в сторону судна-приманки. – Это ж очевидно. Пока Бета тянет внимание на себя, Альфа ударит с фланга.

– Умён, паскуда, – Гунар перехватил бинокль поудобней. – Как думаешь, он знает, что мы за ним наблюдаем?

– Вряд ли. Иначе б не сидели так спокойно, – Артур нашёл взглядом судно-приманку, и мысленно провёл линию между ним и Альфой. – Ярдов пятьсот, не больше.

– На какое расстояние бьёт тварь?

– Посудина идёт ниже, чем обычно. Думаю, на отметке двести-триста ярдов всё и произойдёт, – Артур перегнулся через спинку кресла. – Молчун, соедини с епископом. Нужна координация.

Пехотинец выкрутил ручку настроек, но вместо привычного шипения, раструбы динамика изрыгнули протяжный гортанный рык. Молчун постучал по приборной панели и переключил частоту. Странный звук прекратился, но едва контрольная лампочка вспыхнула, раздался вновь. Только теперь к нему прибавился ещё один – выше тональностью, но менее продолжительный.

– Чёртов Уиллис! Ничего по-человечески сделать не может, – Гунар размахнулся, намереваясь отвесить радиостанции крепкую затрещину.

– Погоди! – черпий перехватил руку пехотинца. – С аппаратурой всё в порядке. Это сообщение.

– Боженька решил нам послание низвергнуть? – язвительно заметил гвардеец.

– Он имеет в виду, что это пастыри, дундук, – Марика постучала пальцем по виску. – Не расстраивай меня, Гун.

– Ага, а радиостанции они в жопе прячут! – пехотинец ткнул большим пальцем за спину.

Артур представил, как покойный Де Бромосса, не обращая внимания на девичьи стоны и вопли нудного пушкаря, медленно выкручивает его суставы. Заметив, злорадный прищур церковника, Марика улыбнулась:

– Ну, – она похлопала напарника по плечу. – У кого-то в жопе орехи, а у кого-то радиостанции!

Молчун отвернулся к приборной панели и тихо захихикал. Артур едва слышно крякнул. Гун, шутливо набычившись, уставился на обнаглевшую напарницу.

– И что же они передают? – сдерживая смех, выдавил Гунар.

– Не знаю… Координируют действия. Может, просто ржут, как мы сейчас. Да всё что угодно!

– Смотрите, – Молчун указал в сторону. – Бета появился. Вышел в лоб эскадрильи.

С юго-западной стороны от пассажирского тихохода на поляну высыпала разношёрстная орава. Оборванцы ломанулись по широкой дуге, втаптывая в землю кусты терновника. Наблюдая, как сухие шипы раздирают в клочья руки и ноги безумных, Артур поёжился. Почему реликт так не дорожит своей паствой? Израненные тела рано или поздно придут в негодность, и численность роя неминуемо сократится. Если этому нет логического объяснения, то подобный поступок глуп и расточителен.

Через несколько минут кровавого забега на площади не осталось ни одной торчащей ветки. Громыхнул залп. С два десятка чурбаков попрыгали на редкие деревца и поползли вверх. Ловушка сработала. От неровной линии деревьев отделилась сутулая фигура.

Низший пастырь предстал во всей своей красе. Бледно-жёлтая кожа. Руки до колен. Широкий костлявый зад с рудиментарным отростком на копчике. Комок скатанных волос на загривке. Из одежды – обрывки полусгнившей брезентины на бёдрах, да моток верёвки, небрежно свисающий с плеча.

Исполин в два прыжка забрался под киль тихохода и нетерпеливо гребанул пальцами. Брызнули комья земли. Свита, состоящая из крепких и молодых чурбаков, бросилась к пастырю, организовав вокруг него плотное кольцо из тел. Артур отстранился от рефлектора и закрыл глаза. Поляну окутали ментальные щупальца.

Рык, засоряющий эфир, изменился. Теперь вместо протяжного завывания из динамика раздавалось обрывистое карканье. Резкое. Грубое. Как будто кто-то отдаёт чёткие короткие приказы – «Кырг, кырг, боор пак бээ!»