Манипулирую в обратную сторону. Борька ведется и машет головой.

– Ни за что. Лучше манку с комочками буду есть три раза в день.

Ой… Боря такой Боря.

В витрине одного из киосков высматривает журнал с заданиями. Раз бегать ему нельзя, покупаю для разнообразия: "Следопыт-исследователь".

– Я такой в саду у Глеба видел, – тараторит Боря, – тут надо искать, и что нашел приклеивать! Пойдем в парк!

Через пять минут мы уже в сквере. Боря усаживает меня на скамейку, рядом раскладывает журнал.

Берет наклейки, внимательно изучает.

– Тут надо найти такое же как на картинке и потом приклеить наклейку.

– Только если без фанатизма, Борь, и без беготни, у тебя ключица.

– Понял.

Кивает коротко, отрывисто. Почти по-военному. И убегает.

А я замираю.

Этот кивок.

Так, будто не маленький мальчик передо мной, а взрослый мужчина в форме.

Никита.

Я не хочу ничего о нем вспоминать, но старое черно-белое кино включается само.

Мы тогда собирали деньги на квартиру. Я просила не покупать мне ничего, денег было впритык. Вот так же посмотрел на меня, молча кивнул. Понял.

Но на мой день рождения принес мне те самые кеды, в которые я влюбилась еще весной. Сделал по-своему. Но кеды эти такие удачные оказались, что я ношу их до сих пор.

Сердце сжимается и будто прокручивается в центрифуге. Так болезненно видеть жест взрослого мужчины в своем пятилетнем сыне. Понимать, откуда он.

В сумке звонит мобильный и кино выключается.

Мама.

– Ну, как? Сходили?

– Да, все нормально, мам. Живой, активный мальчишка. Немного импульсивный, но ничего страшного. Просто нужно терпение.

– Ну, слава богу… – мамин голос смягчается. – Может, и лучше, что сводила. Зато спокойна теперь будешь. Спасибо Олежику.

Олежику.

Как так получилось вообще, что все его любят?

Мама нарадоваться не может. Ей то цветочки, то конфетки, папе постоянно какие-то приспособы, один Боря всегда насторожен по отношению к нему.

– Мам, Олег как-то странно себя повел. Начал требовать у врача таблетки, хотя тот прямо сказал, что все нормально.

– Он же врач, Кира, – осторожно говорит мама.

– Мам, я нашел муравья, – бежит ко мне Боря.

– Молодец, приклеивай, только не бегай Борь.

Опять кивает, приклеивает наклейку с муравьем и идет искать дальше.

– Мам, ты серьезно? – возвращаюсь к разговору. – Ты забыла, что он лечит? Это вообще никак не относится к детской психологии . Врач четко мне сказал, что никакие лекарства не нужны. А Олег наоборот давил, лишь бы все под контроль загнать.

– Он, может, просто переживает, – раскачивет меня мама.

Как сговорились!

– Ему Боря не чужой. Он вам помогает… Это мы многого не понимаем, а врачам виднее.

– Помогает? Он чуть сегодня не сделал моего сына "психом на бумажке"! – голос срывается. – Ему виднее? Мне не виднее! Я ребенка своего знаю лучше.

– Кира, не кипятись… я же не против тебя. Просто… может, ты иногда слишком мягкая. А Боря – активный мальчик, мне тоже за ним сложно усмотреть.

– Да, сложно. Но что, лучше напичкать его таблетками, чтобы лежал, как овощ?

– Зачем в крайности?

– Все, мам. Пока. А то поругаемся.

– Кира…

– Пока, мам, – нажимаю на сброс.

Руки дрожат. Хочется одновременно кричать и молчать. Мама, как те весы. Сегодня одно думает, завтра другое. Потом еще отрицать будет, что вообще такое говорила.

– Мам, я нашел шишку, – кричит Боря.

– Молодец, – жду когда подойдет, – покажи. Ого, ее белка что ли грызла?

– А что тут и белки есть? Мне надо найти.

– В парках обычно есть. Но они спят. Ищи вот лучше подорожник. Смотри, вот такой.

Он носом почти в журнал, с серьезным видом выслеживает "врагов" и уходит опять.