Но он не отец!

– До свидания. Никаких лекарств мы давать ребенку не будем.

Разворачиваюсь и иду за сыном.

– А без рецепта что-то можно? – слышу за спиной, как Олег обращается к врачу.

– Ну если прям никак, можно вот это...

Оборачиваюсь. Врач пишет что-то на бумажке и передает Олегу.

Таблетки этой во рту у Бори не будет!

Вообще я уже опасаюсь Олега с его гиперзаботой.

Забираю Борю и, хлопая дверью, выхожу из больницы.

– Мам, ну что врач сказал? – сжимает мою руку Боря. – Я болен?

– Эй, – торможу и присаживаюсь на корточки, – Борь, ты здоров, – обнимаю его. – Врач сказал, что все с тобой в порядке. Просто ты такой любознательный у меня. Поэтому попадаешь в передряги разные.

Сын кивает. Я натягиваю улыбку, чтобы успокоить его, хотя саму еще потряхивает от Олега.

– Кир, – из больницы следом выбегает Олег. – Подожди. Я уговорил его. Дал без рецепта, – трясет бумажкой. – Все хорошо будет.

– Борь, иди посиди на скамейке там. Я с дядей Олегом поговорю.

Боря не спорит. Как чувствует, что сейчас лучше сделать, как прошу.

– Знаешь что, – подхожу к Олегу, – сам ешь свои таблетки.

– Кира, это глупо.

– Глупо было вообще с тобой сюда идти. Врач сказал же, нормальный ребенок.

– Ты слышала, что он говорил?! Высокая тревожная импульсивность.

– Не импульсивность, а любознательность. И это не надо лечить.

– Ты еще сама попросишь название, когда он очередной раз куда-то влезет, – кивает мне за спину на Борю.

– Ничего. Ванну с валерьянкой сделаю, чтоб расслабился.

– Быстро ты забываешь, как жаловалась и просила поговорить с ним.

– Вот будут у тебя свои дети, их и пичкай психотропами. А моего сына не трогай.

– Это наш сын. И я хочу для него лучшего.

– Нет, ты хочешь, чтобы он был удобным для тебя.

– А для тебя нет? Ты каждый раз чуть не плачешь, когда с ним что-то случается. Ты хочешь, чтобы какой-то раз стал последним? Или чтобы он инвалидом стал?

– Хватит! – разворачиваюсь и иду к Боре.

– Ты живешь одним днем! Боишься посмотреть в завтра, – кричит в спину, – боишься быть взрослой и надеешься, что проблема как-то рассосется сама. А потом плакать будешь, что он опять натворил что-то.

Плакать буду? Может и буду. Но уже точно не в твою жилетку.

Разворачиваюсь, на ходу снимаю его кольцо.

– Может, и буду, – подхожу к Олегу, его лицо расслабленно смягчается.

Беру за руку.

– Но если все время думать о том, что завтра что-то произойдет, то как жить? Спасибо за то, что помогал, – вкладываю кольцо в ладонь, – но дальше нам не по пути с тобой.

– Кир, ну перестань ты! – перехватывает за кисть.

– Отпусти меня, – пытаюсь руку выдернуть.

– Что ты начинаешь! В тебе сейчас эмоции говорят, а не здравый смысл! Когда все выйдет из-под контроля, поздно будет! – трясет своей бумажкой.

– А это не выход.

17. Глава 12. Сложно, когда мама не поддерживает

Пока доходим до дома, уже чуть-чуть успокаиваюсь.

– Борь, запомни, это очень важно. Ты у дяди Олега и вообще у незнакомых не берешь никакие конфеты, продукты, таблетки.

– Мам… ну я знаю. Что ты, как маленькому.

– Да… вот ты знаешь, а потом оказывается, что нет. Ладно не знакомые, но дядя Олег тоже. Вот чтобы тебе вкусное-превкусное не предложил, а я запрещаю – не ешь и не бери.

– А что дядя Олег плохой?

Такие он вопросы задает. Неудобные.

– Мы с тобой ярлыки людям вешать не будем…

– А что такое ярлыки?

– В общем…

– Дядя Олег нам не подходит и мы его вычеркиваем из кандидатов?

– Да! Вычеркиваем.

В точку.

Сегодня, правда, уже была последняя капля.

– Но! – поднимаю указательный палец вверх. Если что-то у него возьмешь и съешь, то впишу назад.