— Тогда что?
— Ничего.
— Раз ничего, тогда пошли.
Так и шли. Рядом. Столько лет, потому что мама велела.
Со временем Дина сообразила, что Роберт перевернул планы, которые строили Цируняны — сознательно или нет, вопрос до сих пор открытый. На зло ли? Или потому что Лия ему не нравилась.
В планы бабушки Вероники входила простая схема: Роберт женится на Дине, получает гражданство Российской Федерации, разводится, женится на Лии и решает ее юридический вопрос. В какой именно момент Роберт передумал разводиться, Дина не сумела понять, но явно не из-за рождения Артура он решил сохранить семью. Беременность не была случайной — у них получилось зачать только с четвертого раза. И как только живот дал о себе знать, Лию как подменили. Она начала хамить всем — не только Дине, но и самой Светлане Львовне, а через полгода выскочила замуж за полное ничтожество, но с российским паспортом. Однако зачем родила Веронику непонятно. Может, случайно залетела. Тогда почему не сделала аборт, раз так легко отправила на него дочь?
Дина не понимала ту семью, зато всегда знала, что будет завтра в ее собственной — то же, что и вчера, все шло своим чередом, не принося неприятных сюрпризов. Даже случайная беременность, неслучайное лечение и безуспешные попытки зачать второго ребенка не вносили особых корректив в жизненный уклад семьи Асоевых. Но тут неожиданно вырос Артур, слишком неожиданно.
10. 10. Зернышко к зернышку
Дина вернулась домой, так и не дождавшись звонка от сына. В квартире тишина: дверь в комнату Артура по-прежнему закрыта. Если заснул, пусть поспит. Если просто занят, то выйдет к ней сам, когда захочет есть. На кухне чисто: не похоже, что он даже кофе себе сварил. Сама бы она еще один выпила, в кафе все не в то горло пошло. Глаза слипаются, а спать нельзя — она снова мама. Неожиданно. Приятно? Немного. После внутреннего опустошения она снова обрела смысл завтрашнего дня: план пока не четкий, но со временем прорисуется.
Не нужно было встречаться с Машей. Она слишком правильная, живет умом и не допускает в душу никаких сомнений в своей правоте. Чувства в сторону. Она и ее не любит, это просто часть детства, от которой трудно отказаться. К тому же, в отличие от других бывших подружек, Дину не нужно денежно покровительствовать: она сама платит за себя в ресторане. Не поднимись они на одинаковый социальный уровень, ещё не факт, что сохранили бы общение.
Дина ушла прямо из кафе, отказавшись от прогулки. Маша не обиделась — видела на лице подруги усталость от всего: от происходящего в семье и от смены часовых поясов. Да и говорить больше не о чем. Как пела Мари Руж в образе Эдит Пиаф — рьян де рьян. Дина до конца не понимала смысла французской фразы, для нее это означало из пустого в порожний, как вся жизнь, как все дружеские беседы о смысле бытия. Ничего не происходит, ничего не делается, ничего не поменяется — ни в жизни, ни в их давней дружбе. Много шума из ничего, но она не шумела: жила тихо, не возмущалась, не перечила мужу — просто его игнорировала.
Ночью не повернула головы к пустой подушке. В американской гостинице не скучала и тут, дома, не почувствовала дискомфорта от одиночества в супружеской постели. Артур дома, она не одна. Да даже будь одна, не этого ли она хотела — чтобы муж задержался где-нибудь до утра, а Роберт как назло приходил ночевать домой, ложился в общую постель, даже если не желал жене доброй ночи, сделав вид, что поверил в то, что та уже спит.
Воображение не заработало автономно, а специально Дина даже не пыталась представить себе его прошедшую ночь. Какое ее дело — Роберт беспрекословно собрал вещи и ушел. Тоже ждал пинка под зад? Молодец, дождался. Она тоже дождется своего — он неминуем и сделать ничего невозможно, так как невозможно больше делать вид, что ничего не происходит. Асоев слишком долго балансировал между двумя семьями и теперь выбрал другую. Что ж, обидно, но не удивительно. Оказывается, что родная кровь водица, а не наоборот.