Артёма я замечаю на пути к стойке администрации. Он стоит недалеко от лифта, разговаривая по телефону и бросая взгляд на наручные часы. Сегодня он опять в костюме, и мне опять непривычно видеть его таким. Волосы его зачесаны назад в легком беспорядке, как будто он не раз проходился по ним рукой. Тонкие губы быстро шевелятся, видимо, отдавая указания человеку на той стороне провода. Скулы заострились, и мне кажется, с нашей последней встречи он ещё похудел.

Артём никогда не был качком или парнем на массе, ему всегда была присуща худоба и жилистые мышцы. Я помню его совсем другим. Парнишкой, который умел заливисто смеяться и смешить меня до слёз. Который любил меня когда-то так сильно, что я ощущала это в любой точке мира, где бы он ни был. Который для меня был миром в ответ, и которого я любила так сильно, что мне до сих пор иногда больно об этом думать. Поэтому я стараюсь этого не делать.

— Привет! — нарочно громко и весело здороваюсь, останавливаясь рядом с мужчиной.

Да, он давно не мальчишка, и я давно не та девчонка, что была когда-то. За плечами у нас треть жизни порознь и всего три года рядом. Я не знаю, хочу ли узнать, как он жил это время, чем он жил и с кем он был. Скорее всего, нет. Лучше не привыкать. Потом будет проще.

Артём бросает на меня безразличный взгляд, не прерывая разговора. Протягивает электронную карту и указывает мне на двери лифта. Мол, иди и жди в номере. Перехватываю электронный ключ, и наши пальцы ненадолго встречаются. Никакого тока или статического электричества я не чувствую, но мне становится не по себе, потому что я помню эти требовательные горячие пальцы на своём теле. Поспешно отдергиваю руку, пряча её в кармане юбки.

— Подниматься наверх? А этаж какой?

— Одиннадцатый.

Он сказал всего одно слово, а у меня сердце сделало кульбит, заколотившись о рёбра сильнее. Решаю поскорее убраться от него подальше. Раз он так занят, пусть решает свои дела, надеюсь, он снял номер с большой ванной, где я успею привести себя в порядок до и отмокнуть после того, как всё случится. Не разговаривать же он меня сюда пригласил.

18. 17

Номер оказывается роскошным. Двухкомнатным. С гостиной и спальней. А вот вместо большой ванной — душевая. Шикарная, с тропическим душем, но я всё равно испытываю разочарование. Переступив порог люкса для тех, кто дает денег в долг, и тех, кто отрабатывает, я сразу понимаю: Артём здесь уже был.

На столике стоит недопитый чёрный кофе, там же лежат стопки документов. После короткой экскурсии по номеру, где заглядываю даже в тумбочку под телевизором, находя там полный мини-бар, я сажусь на диван и вытягиваю ноги, положив их прямо на столик. Предварительно подхватив исписанные чёрными чернилами бумаги. Пробегаюсь глазами по строчкам и откладываю в сторону, эта часть жизни Артёма меня интересует мало. Больше волнует личное. Есть ли у него постоянная девушка, невеста, может быть, даже жена? Кольца на пальце я не заметила, но некоторые же их и не носят. И то, что он принял моё предложение касательно секса, тоже ни о чём не говорит. Некоторые мужчины не особо верны своим половинкам, как в принципе и женщины.

Его отец был женат дважды, и он любил своих жён, даже Риту. Мать Артёма умерла, когда тому было около десяти лет. Тяжелая болезнь, из-за которой молодая женщина быстро сгорела. Я видела фотографии, Артём очень похож на неё. На всех общих снимках семья Николаевых выглядит счастливой, и мне хочется верить, что именно такими они и были. Мы с Ритой вошли в их жизнь спустя пять лет после трагедии. Дядя Серёжа уже почти оправился от потери первой жены, хотя до самой смерти часто её вспоминал. В жизни каждого мужчины есть особенная женщина, единственная, любимая. Та, с которой он будет сравнивать всех последующих, кто всегда будет жить в его сердце, даже когда её не будет рядом. Мама Артёма была именно такой женщиной в жизни его отца. Рита так и не смогла этого принять. Её больное самомнение оскорбляло, что можно любить кого-то, кроме неё.