— Я останусь у тебя сегодня? — вырывает меня Фил из мыслей.

— М-м-м… там Надюша. Она не спит, ждет меня.

— Ясно, — сухо.

Наплевать.

Филипп высаживает меня у дома, провожает до квартиры.

Я сама тянусь к нему, целую, но не позволяю поцелую продлиться долго.

— До завтра, — говорю Филиппу.

Тот кивает.

— Спокойной ночи. И… я люблю тебя, Катя.

— Спокойной ночи, — улыбаюсь.

Знаю, он ждал вовсе не этого.

Открываю дверь и тихонько разуваюсь, но Надя все равно услышала.

— Мама! — со звонким криком она подбегает ко мне, и я ловлю ее на лету, тут же обнимаю и прижимаю к себе, вдыхая самый родной и любимый запах в жизни. — Я та-а-ак соскучилась по тебе! Тебя не было страшно долго!

Запрокидываю голову и смеюсь:

— Всего лишь пару часов!

— Вечность, мама!

Ставлю ее на ноги и смотрю на свою дочь.

На самую красивую девочку на свете.

Вот, Вахтин, цена ее жизни. Пара красных купюр, безразлично положенных на прикроватную тумбу.

5. Глава 5

Катя

В коридор выходит няня Надюши.

— Катя, у нас все хорошо. Мы погуляли, покушали, но категорически отказывались идти спать.

Смотрит с шутливым укором на дочь.

— Меня ждали?

— А то! Еще умоляла дать ей клубники, но я напомнила Надюше, что было последний раз, когда она ее ела.

У Нади сложные отношения с клубникой. К огромному ее сожалению, ведь стоит съесть даже одну ягодку — и начинается сыпь.

— Я пойду, с вашего позволения.

— Конечно, Света. Спасибо!

Прощаемся, няня обувается и берет сумку, у двери Надя обнимается с ней.

— Как вы провели время? — спрашиваю дочь.

— Мы играли в дочки-матери, потом рисовали и еще читали. Но Света не дочитала мне сказку.

— Что ж, тогда я закончу.

— Мам, я так хотела пойти с тобой! — надувает губки.

— Это место не для деток, крошка, — присаживаюсь на корточки рядом с дочерью. — Там не было детей.

— Совсем-совсем? — смотрит на меня жалобно.

— Вообще не было, представляешь? Все дети остались дома.

— Я-ясно, — вздыхает, а я улыбаюсь.

Надя не похожа на Тимура. У нее такие же волосы и глаза, как у меня. Овал лица и губы тоже.

Разве что характер… взрывным характером она точно не в меня пошла.

Я не раскрыла правду.

Сначала боялась признаться: беременна в восемнадцать. Потом боялась беременности, после — родов. Затем меня пугала тяжелая жизнь матери-одиночки.

Меня накрывал страх — вдруг Ярослав и мама рассердятся на меня, заставят сделать аборт. Ну и что, что мы с Тимуром и близко не кровные родственники?

Одна семья…

Я боялась жизни, правды, боялась сделать шаг и постоянно врала.

Наверное, я слабачка.

Я врала матери в четырнадцать, наивно полагая, что мне лучше известно, как правильно для нее и отца.

Врала в восемнадцать, сообщив, что отец Надюши — мой знакомый, который сказал, что дочь ему не нужна.

Вру сейчас.

Правда такая простая вещь, но вместе с тем неимоверно сложная. Особенно когда ты молодая и запутавшаяся дурочка.

Догадается ли Тимур о том, что он отец, когда узнает о существовании Нади?

Возможно, прямо сейчас Ярослав рассказывает ему про мою дочь. Про ее псевдоотца. И невольно кормит его моей ложью.

Поверит ли Тимур?

И что я буду делать, если так?..

Злость во мне по-прежнему сильна. Ему не нужен был ребенок, он ясно дал мне это понять. Что уж говорить про меня… Семья — это было не для него.

Тимура ждало блестящее будущее и доступ в самые запретные комнаты, чуть ли не в пещеру с сокровищами. Уважение. Карьера. Статус.

И с другой стороны — восемнадцатилетняя я и эта крошка у меня под сердцем.

Тогда он бы не сделал выбор в нашу пользу, да и не было его, по сути, ведь узнала я о беременности уже после того, как Тимур уехал.