— Ты могла дождаться меня, — говорит назидательно.

— Черт! Это была не моя идея! Меня попросили о помощи, сколько раз повторять?! — бью ладонью по столу, на котором выставлена косметика, и она тут же падает.

Фил тянет носом воздух:

— Знаешь, ты стала слишком нервной после того, как вернулся твой брат.

— Может, это связано не с его возвращением, а с тем, что ты ежедневно пытаешься меня в чем-то уличить?

За эти пару недель мы ссорились раз пять, не меньше. И каждый повод каким-то образом был связан с Тимуром.

— Согласись, причины для беспокойства у меня есть, — говорит назидательно.

Мои брови медленно ползут вверх.

— Это какие, напомни? Я ни словом, ни делом не дала тебе усомниться в своей верности. То, что я иногда общаюсь с Тимуром, также объяснимо. Он сын Ярослава. Конечно, я буду видеться с ним, даже разговаривать, и впредь.

— Я не про это, Катя, — Филипп подходит ко мне и кладет руку на плечо, сжимает его. — Ты любила своего брата. И спала с ним.

Кровь отливает от лица. Конечно, Филипп знает. Он видел воочию мои страдания, и не нужно много ума, чтобы догадаться, с чем — вернее, с кем — они были связаны.

Но раньше эту тему мы всегда обходили стороной. Филипп делал вид, что ничего не знает, а я — что ничего не было. Всех это устраивало.

— Тимур мне не брат, — произношу сквозь зубы. — И да, я любила Тимура. Упивалась этой безответной любовью, а он растаптывал меня раз за разом. Я хорошо помню уроки, которые он преподал мне. Но вот какое дело, Филипп: чем больше ты пытаешься задеть по этому поводу, тем сильнее мне хочется закрыться от тебя.

Отхожу от Фила, иду к шкафу и достаю платье.

— Я ревную, Катя, — он подходит со спины, оплетает меня руками за талию, кладет подбородок на мое плечо. — Я неистово тебя ревную к нему. И это сводит меня с ума.

Накрываю его руку своей скорее чисто механическим жестом.

— Я с тобой, Филипп. Неважно, что было между мной и Тимуром, это в прошлом.

Насмешливый голосок внутри пищит противно: ну и лгунишка же ты, Катя.

Ирония в том, что Филипп прекрасно знает, что я вру, выдавая желаемое за действительное.

— Давай помогу застегнуть платье.

Киваю, снимая халат и отбрасывая его в сторону, через ноги тяну наверх вечернее платье, собираю волосы, чтобы Фил не прищемил их молнией.

Он ведет собачку вверх и застегивает платье до конца, оставляет поцелуй на плече.

— Ты безумно красивая, Катя.

Улыбаюсь ему.

— Надя приедет с Камилой?

— Да. Ками вчера попросила отпустить ее на девичник с ночевкой и пообещала забрать Надю и привезти прямо на день рождения Ярослава.

— Может, попросить Камилу и сегодня забрать Надю с ночевкой? — дергает бровью, намекая на ночь вдвоем, которой у нас не было уже достаточно долго.

— Я спрошу у сестры, — соглашаюсь, хотя сегодняшний вечер планировала провести иначе.

Мы с Филиппом приезжаем в числе первых и сразу же идем поздравлять Ярослава.

Украдкой ищу взглядом Тимура.

Не потому, что соскучилась, а чтобы быть готовой и не дергаться из-за неожиданных встреч.

— Кого выискиваешь? — Конечно, Филипп все видит и замечает.

И это начинает меня конкретно напрягать.

Смотрю на него исподлобья. Это так теперь будет всегда?

— Я просто спросил, Катя, — смотрит на меня тяжело.

— Я ищу Камилу. Она уже должна была приехать с Надей.

— Понятно, — криво улыбается.

— Я отойду, — не дожидаясь ответа, ухожу от Филиппа.

Нахожу маму, болтаю с ней, потом с некоторыми гостями. Приезжает Ками с Надей, и я переключаю все внимание на них. Дочь с упоением рассказывает, как они с сестрой устроили костюмированное представление и записали ролик, который непременно мне покажут.