И бровью дергает.

— Брось, Ками, я реально…

— Она его не любит, — перебивает. — И вообще, он меня бесит, этот Фил.

Кривится.

— Весь такой из себя правильный, а внутри столько гов…

— Ками! — Надя подбегает к нам, и Камила замолкает, не закончив.

На дочери Кати розовое платье. Воздушное, пышное, с рюшами. Кучерявые волосы заплетены в две тоненькие косички, на кончиках бантики.

Красивая девчушка. Практически копия Кати. Беда будет пацанам…

— Привет, дядя Тимур, — машет мне ручкой.

— Привет, принцесса, — подмигиваю ей.

Девочка поворачивается к Камиле:

— Пойдем туда, — указывает рукой на фуршетный стол.

Та бросает хитрый взгляд на меня и присаживается на корточки перед Надей:

— Надюш, а давай тебя отведет дядя Тимур? Мне нужно отойти в туалет.

Надя смотрит на меня, думает. Отвечает не сразу:

— Ладно, — говорит на выдохе и скорее обреченно.

Что, не нравится тебе моя компания, да, малышка? Понимаю… мне с самим собой порой тошно.

Ками встает и поворачивается ко мне:

— Сходишь с ней, Тимур?

— Без проблем, — протягиваю руку Наде и беру ее маленькую ладошку в свою.

Пальчики тоненькие, совсем крохотные. И рука ее утопает в моей.

От эмоций подкатывает к горлу ком, воспоминания мчатся калейдоскопом. А ведь если бы я тогда не заставил Катю выпить таблетку, у нас с ней могла бы получиться вот такая Надюша.

Пока идем к фуршетному столу через толпу гостей, я чувствую, как в моей груди ворочается какое-то странное ощущение. На нас бросают взгляды и улыбаются, умиляясь.

Еще бы. Уверен, мы выглядим колоритно. Неженка в рюшах и грозная туча.

— Поднимешь меня? — Надя хлопает глазками. — А то мне не видно.

Беру ее на руки и сажает себе на изгиб локтя. В нос ударяет запах.

Я никогда не мог подумать, что дети могут так пахнуть. Потому что это очевидно не парфюм.

Веду носом по пуху, выбившемуся из косы, внутри меня дергается все разом, сердце начинает щемить.

— Тебе не тяжело? — спрашивает меня.

— Ты как пушинка.

— А мама говорит, что ей стало тяжело меня на руках носить и поэтому она меня поднимает редко.

— Твоя мама хрупкая, тоже как и ты пушинка, а я тяжелый, сама же сказала. Мне не сложно.

Надя сканирует меня взглядом:

— А откуда ты знаешь, что мама как пушинка? Ты что же, носил ее на руках?

Вот тебе и ребенок. Все проанализировала и задала верный вопрос.

— Однажды носил, — говорю полуправду. — Твоя мама как-то ногу подвернула, я отвозил ее в травмпункт.

— Аа, — кивает, довольная ответом. — Дашь мне вон тот бутерброд?

Ставлю Надю на пол, беру бутерброд и протягиваю, присаживаясь перед ней на корточки.

Надя забирает у меня еду, принимается жевать.

— Ну как вы тут? Общаетесь? — Камила снова подходит со спины. — Тим, ты чего такой дерганый?

Потому что нервишки у меня в последнее время конкретно шалят.

— Отвлекся.

— Дядя Тимур, а дашь мне клубнику?

— На-дя, — назидательно говорит Камила и смотрит на племянницу строго.

— Я одну! — Надя складывает руки на груди, умоляя.

— Ну хорошо, одну так одну, — сдается Камила. — Только чур маме не говори, а то она нас грохнет.

Я беру из вазочки клубнику, вкладываю в пальчики Наде, и та принимается ее с жадностью есть.

— Ей нельзя клубнику? — спрашиваю у Камилы, недоумевая.

Сестра Кати криво улыбается.

— Ага. У нее аллергия на клубнику, — ведет бровью. — Но тебе же это так знакомо, да, Тимур? У тебя самого тоже, помнится, была аллергия на клубнику.

Цепенею.

Внутри, кажется, даже сердце биться перестает, от лица отливает кровь…

Камила бросает на меня последний насмешливый взгляд, берет Надю за руку и скрывается с ней в толпе.

Девочки, добро пожаловать в новую историю)