https://litnet.com/shrt/929A
Он женится…
Мой любимый, самый родной и дорогой на свете мужчина встретил любовь всей своей жизни и теперь поведет ее к алтарю, не забыв пригласить и меня на это торжество.
Впору разреветься, но не осталось ничего… Одна боль тупая внутри, как от ампутированной конечности.
Разворачиваюсь, чтобы уйти, потому что еле держусь.
— Что, даже не останешься? — спрашивает насмешливый голос его брата.
Не оборачиваясь, показываю средний палец.
— Странно. А я так надеялся на представление, Оли… Я бы посмотрел, как ты выдержишь помолвку своего бывшего мужа.

22. Глава 22

Тимур

Когда я был мелким, меня страшно плющило от клубники.

По телу распространялась сыпь, даже если крохотный кусок попадал в рот.

Отец-медик, конечно, быстро купировал эти приступы, но, увы, все закончилось тем, что мне просто настоятельно порекомендовали не есть эту ягоду.

Я не особо ее любил, поэтому легко исключил клубнику из потреблямых продуктов и в целом даже забыл о том, что у меня есть эта аллергия.

Смотрю в спину Камиле.

Ты что-то знаешь, да?

Какого черта ты сеешь смуту и в без того мою больную голову?

Ками подходит к Кате и Филу, передает племянницу матери.

На лице Кати читается тревога, которую она пытается скрыть. Камила кивает головой в мою сторону, и втроем с Филом они поворачиваются ко мне.

Видимо, Ками сказала, что мы только что общались.

Катя неловко улыбается вежливой, но абсолютно сухой улыбкой и поднимает руку, приветствуя меня.

Машинально киваю и опускаю взгляд на Надю.

Бесполезно искать сходство со мной, потому что дочь Кати похожа только на нее саму, просто маленькая копия. Моего ничего. Жадно вглядываюсь в девочку. Может, я что-то упустил? Проглядел? Родинку какую-то или родимое пятно?

Ведь вроде такие вещи передаются от родителя к ребенку.

Ага. Аллергия тоже.

Достаю из кармана телефон. Руки трясутся, как у алкаша, хотя я не пил ни грамма. Гуглю.

Буквы скачут перед глазами, как заведенные.

Статей на тему аллергии и наследственности просто море, но везде пишут примерно одно и то же: если есть аллергические заболевания у одного родителя, то у ребенка аллергия разовьется с вероятностью от двадцати пяти до пятидесяти процентов.

У Кати нет аллергии на клубнику, я помню, как она лопала ягоды, привезенные ее бабушкой из деревни.

В голове гул.

Компания Кати и Фила больше не смотрит на меня.

Филипп сидит на корточках перед Надей и что-то говорит ей со слишком сладкой улыбкой, но девочка не ведется, смотрит на него исподлобья.

Неконтролируемо внутри поднимается волна агрессии, неадекватной ревности.

Что, если она моя дочь?

Но ведь Катя наплела мне про разовый перепих с кем-то. Могла она пойти на это? Черт его знает, на что способна обиженная и брошенная девушка.

Напрямую подойду — не скажет, снова начнет втирать свою версию. Может, это и правда, но…

А если нет?

Отворачиваюсь от этой компании, хватаюсь за стол, с силой зажмуриваю глаза, пытаясь унять волну ярости.

Я не слышу музыки, гул голосов остался где-то позади, сейчас в ушах лишь шум сердцебиения.

— С вам все в порядке? — подходит один из коллег отца.

— Да. Спасибо, все хорошо, — бросаю и ухожу к выходу для рабочих.

Тут, на улице, в темноте, я приваливаюсь к стене у мусорных баков.

Чувства разом обостряются, начинают давить, душить.

Раньше я думал, что тяжелее быть не может. Считал, что предел достигнут. Но сейчас я понимаю, что нихрена — может быть больнее во сто крат.

Если она моя дочь, это меняет все. Абсолютно, блин, все.

Неожиданно я осознаю, что сама мысль о том, что у меня может быть дочь, вкупе со всей прочей растерянностью, дает четкое понимание: я никогда в жизни не откажусь от нее.