- Янка, - просит Ярослав, словно угадывая моё желание. – Я слышу, как ты сопишь за дверью.

Я могу не открыть, думаю я. А если он не уйдёт так просто? Тогда я добьюсь только того, что снова напугаю сына. Он и так после той моей выходки смотрит настороженно. Я ненавижу себя и дверь открываю. Смотрим друг на друга, молчим. У Ярослава волосы чуть растрепаны, на щеках – минимум трехдневная щетина. В глазах усталость. А ещё от него густо пахнет алкоголем.

- Ты пьян, - утверждаю, не спрашиваю я.

Словно мы снова женаты и я имею право его упрекать. Сама на себя сержусь за эту фразу, жалею, что произнесла, но – слово не воробей.

- Да, - устало отвечает он. – Пустишь? Я ненадолго.

- А если я скажу нет?

Он улыбается, словно не верит, что я могу ему отказать. Входит, огибая меня. В прихожей с любопытством оглядывается – он у нас в первый раз. Затем разувается, ставит ботинки в сторону, у стенки. Идёт на кухню, садится на табурет, замолкает.

- У меня дочка родилась, - говорит он. – Вчера.

- И ты как истинный мужчина решил напиться по этому поводу.

Он снова улыбается. Подпирает рукой щеку, мой бывший мужчина, смотрит на меня долго-долго. Мне не по себе. Я вдруг вспоминаю, что срок у его жены был небольшой. Как она плохо выглядела. Как испуганно смотрела. Вспоминаю свой дурной сон. Всё… не к месту.

А Ярослав берет со стола разорванный пополам рисунок, про который я уже забыла. Соединяет половинки. Смотрит на нарисованного мной испуганного младенца. Внимательно так. У меня… вдруг слезы подкатывает к горлу. Нет, я не буду плакать, нет. Давно уже все пережито. И этот мужчина – чужой. Не просто по факту разлуки. Я не чувствую его своим больше, хотя когда-то казалось, босиком за ним пойду. Потом оказалось – комфорт мне дороже. Босиком больно.

- Как назвали?

Ярослав задумался.

- Никак… никак не назвали. Ты позовёшь Илью? Я на минуту и домой поеду… дела.

У нас тоже были дела когда-то. Кроватка, которую Ярослав тащил по лестнице, так как в тесный лифт она отказывалась влезать даже в разобранном виде. Как потом собирали её, теряя детали. Как привезли домой Илью. Вот он кричал! В жизни бы не подумала, что такое мелкое создание может так громко верещать. И  вдруг горько стало от мысли, что Ярослав проходит через эти приятные хлопоты, а я больше не пройду. Сознательно. Я решила больше не выходить замуж, не рожать детей. У меня есть Илья, интересная работа. Мне этого хватит для счастья. Должно хватить.

- Илья! – уступаю я неохотно.

Он показывается через несколько секунд – значит подслушивал. Он умница, мой семилетний защитник, но любопытства ему не отнять. Я сомневаюсь доли секунд но оставляю их наедине. Впрочем, далеко не ухожу, как истинная мать своего сына буду подслушивать.

- Маленькая, - говорит Ярослав. – Меньше трех килограмм. Ты был куда больше. Здоровяк.

- Мама рассказывала…

Молчат. В квартире снова становится жутко тихо и я снова думаю о том, что нужно завести кота. Чтобы вмешивался в такие паузы, не давал им длиться.

- Я решил… что ты вполне можешь дать ей имя. А то уже нужно свидетельство о рождении получать, а она у нас безымянная.

Разве можно просить о таком семилетнего мальчишку? Во-первых он отца то знает от силы месяц, если не меньше. Во-вторых вопрос очень важный, а моего сына интересует хоккей да комиксы. Сейчас предложит Джину Грей или Гамору.

- Я не знаю, - предсказуемо говорит Илья. – Я её даже не видел. Я вообще младенцев видел только по телевизору.

- А какое имя тебе нравится?

- Мне вообще девочки не нравятся, - запальчиво возражает сын. – Только мама. Ещё Екатерина Викторовна, моя училка. Она классная. Может, Катей? А то Яна у нас уже есть.