Он молчал. А я знала ответ.

— Отвечай, — настойчиво требую.

— Да.

— И ты ничего не сделал.

Не спрашиваю, просто констатирую.

— Я не давал ей повода.

— Ты дал ей этот чёртов повод, спуская всё с рук! — голос сорвался, сдерживаться не было смысла. Я не обязана быть спокойной сейчас. — Ты думаешь, если не отвечал на её намёки, то всё в порядке? Ты допустил это. Ты разрешил ей думать, что у неё есть шанс. Ты. А она просто согласилась и пошла в пляс.

Семён резко шагнул вперёд, но я отпрянула.

— Не подходи, — предупреждаю его.

— Хорошо, — он замер. — Но тогда хотя бы выслушай.

— Я уже слышала твои оправдания.

— Это не оправдания. Это правда.

— Какая разница?

Он провёл рукой по лицу, и впервые за все годы брака я увидела в его глазах не уверенность, а растерянность. Что тогда говорить обо мне? Каково мне?

— Я ошибся.

Тишина. Потому что я действительно не понимаю. Говорил ли он сейчас о чём-то ещё?

— Что?

— Я ошибся, Ника. Я не должен был допускать этих встреч. Я знал, что она переходит границы, но...

— Но что?

— Но мне было... проклятье, — ругается и оборачивается вокруг себя, запуская пальцы в волосы. — Мне просто понравилось это... внимание. Не более того.

Воздух вырвался из лёгких, словно меня ударили в живот.

Ему так сильно понравилось внимание другой женщины, что он решил наслаждаться им вместо того, чтобы подумать обо мне и моих чувствах.

— Вот оно, — прошептала я. — Наконец-то ты отложил в сторону оправдания и решил быть честным.

— Нет, чёрт возьми, — он резко сократил расстояние между нами, схватив меня за плечи. — Мы вместе двадцать три года. Двадцать три года, Ника. Ты знаешь меня лучше, чем я сам. Ты видишь меня насквозь.

Это было правдой... наверное.

Столько лет с ним сделали нас одним целым. Так почему у меня сейчас чувство, что он откалывается и оставляет меня одинокой половинкой?

— И это оправдывает?

— Нет! — он почти крикнул. — Ничто не оправдывает. Но я не изменял тебе. Никогда. И не собирался.

— Но допустил, греясь в лучах её внимания.

— Да. И я прошу у тебя прощения за это. Ника, я никогда не хотел обидеть тебя, задеть твои чувства или допустить твои слёзы. Я действительно сожалею. Но ты единственная для меня женщина.

Тишина снова накрыла нас, тяжёлая и густая.

— Я не знаю, что теперь делать, — призналась я наконец.

Растерянность после этого разговора никуда не ушла. Она осталась. И разговор не внёс ясность, он просто произошёл — и всё.

— Я тоже, — его голос был сломленным, как и мой... как мы с ним.

Мы стояли друг напротив друга, как два острова, разделённые внезапно возникшим океаном недоверия.

— Мне нужно время, — сказала я наконец.

Мне оставалось лишь надеяться, что время поможет подумать и всё понять.

— Сколько?

— Не знаю.

Он кивнул, медленно опустив руки, проведя по моим предплечьям до самых кончиков пальцев.

— Хорошо.

И тогда, впервые за этот вечер, я увидела в его глазах страх, которым сама была переполнена.

Не злость. Не раздражение.

А страх потерять меня. Нас.

И это... это что-то меняло.

Но я ещё не была готова решать — что именно.

4. Глава 3. Попытка

Я не ушла.

Не собрала вещи, не хлопнула дверью, не уехала к маме или подруге.

Я осталась.

Это мой дом. Наш... дом.

Семён спал в гостевой комнате. Мы обменивались короткими фразами, избегали встречных взглядов, и даже дочь, которая приехала на выходные из университета, заметила:

— Вы что, поссорились?

— Взрослые проблемы, — ответила я слишком быстро.

Рассказывать обо всём дочери, когда сама не до конца уверена, не было смысла. Разногласия между мной и Семёном, а не между отцом и дочерью. Если не справимся, тогда можно будет поговорить и с ней.