Сказка длилась три месяца. Ровно до того момента, пока я не вернулась из гостей раньше обычного и не застала его с новенькой служанкой. И не сказать, что она была довольна тем, что он с ней делал. Тогда я поняла, почему прислуга смотрит на Альрика Адели со страхом.

Мне было двадцать два года. Я не была отчаянно влюблена, но испытывала уважение и тепло к своему мужу. Я искренне верила, что с годами мы полюбим друг друга тем самым чувством, о котором я столько слышала.

Но потом были и другие – от придворных дам до прачек из военного ведомства. Доступные женщины стали постоянными гостьями в нашем доме.

И как только я воспротивилась… Альрик запер меня в поместье на два месяца. Вернувшись во дворец к своим обязанностям, я узнала, что «болела» всё это время. Так говорил мой муж. Рассказав королеве правду, я встретила сочувствие и понимание. Но помощи никакой. Тогда я пошла к королю, но лучше бы этого не делала.

Он принял всё так, будто я просто преувеличиваю. Обсмеял меня прямо на глазах двух десятков придворных, поддакивающих своему монарху. А затем велел возвращаться к мужу и подумать о судьбе своего отца, если рискну ослушаться.

С тех пор я стала его «любимицей». Долгие полгода он отпускал шуточки и пошлые намёки в отношении меня. А потом будто бы и забыл о моём существовании. Лишь позже я узнала, что у короля были счёты с отцом Альрика, и таково было наказание семьи, в которую я вошла. Я стала этим наказанием. Род Адели не продолжится, потому что я никогда не смогу подарить наследника моему супругу.

Фелли было пять, когда мы познакомились. Агата пыталась её уберечь… как могла. Но я увидела маленькую зашуганную кроху, потерявшую маму в годик. Она росла, воспитываясь старой полуслепой гувернанткой. Именно на это я списала происходящее с ребёнком, кто же знал, что отцу плевать на дочь?

– Завтракать будете? – спрашивает Агата, вырывая меня из цепкого плена невесёлых мыслей.

Я отрицательно качаю головой:

– Попью чай во дворце. Альрик уже ушёл?

– На рассвете, – поджимает губы домоправительница. – И гостьи тоже.

– Постараюсь вернуться пораньше. Присмотри за Фелли. Я принесу ещё порцию зелья. И заплати слугам, – я мысленно пересчитываю оставшиеся золотые монеты – должно хватить.

Спустя полчаса я уже выхожу из особняка – карета уже поджидает меня, чтобы доставить во дворец. Погода просто чудесная – ласковое августовское солнце ласкает кожу, на деревьях, которыми засажена достаточно большая часть территории особняка висят наливные плоды. Но я едва замечаю это.

Все мои мысли заняты тем, что надо бы сбагрить лошадей поскорее, и неплохо было бы сократить расходы на три загородных дома семейства Адели. Они обходятся нам очень дорого.

Забираюсь в карету, когда слуга с поклоном открывает дверь, думая, что сестра мужа сбесится, если я скажу, что урежу её содержание. Наверняка, нажалуется ему.

В карете я достаю маленькое зеркальце и осматриваю себя – мне двадцать четыре, выгляжу и того младше – гладкая кожа, нежные черты лица в обрамлении огненно-рыжих волос, зелёные глаза. Но взгляд… кажется, на меня смотрит женщина, повидавшая все тяготы этой жизни. А ведь я первая фрейлина Её Величества! Многие мечтают оказаться на моём месте… Со стороны должно быть кажется, будто я счастлива до невозможности – красавец муж из благородного древнего рода, чудесная падчерица… Но на деле…

Я шумно захлопываю зеркальце и перевожу взгляд на пейзаж за окном.

Стоунхард – столица Шердании – богатейший город континента. Прекраснейшее место, отравленное роскошью, богатством и вседозволенностью словно изощрённым ядом. Порой и не сразу заметишь симптомы. Но порок притаился здесь на каждом шагу – благородные драконы-мужья, изменяющие жёнам, жёны, пытающиеся забыться в винных парах, дети, с ранних лет знающие, что такое жестокость. И во главе этого всего – Его Величество Элиас Великолепный, Хранитель Золотой Долины. Безумец, обличённый властью. Потомок Золотого Дракона Улидара, создателя миров, великого прядильщика судеб.