— Мама, тебя папа уже потерял.

— Ой! Я совсем заболталась.

Я закрываю дверь, а внутренняя дрожь никак не проходит. Надо занять себя делом. На плите готовится рагу, я накрываю на стол и вдруг подпрыгиваю от крика Ариши.

— Ма-ма, дяденька проснулся.

Из дрожащих рук вываливается ложка. Я бросаюсь в прихожую, возвращаюсь. Меня всю трясет. Одно дело — наблюдать двое суток за спящим мужчиной и совсем другое — встретиться с ним лицом к лицу.

В комнату вхожу бочком, боюсь даже смотреть на него. Нелепый диалог не воспринимаю сознанием, просто отвечаю репликой на реплику. Атмосфера напряженная, дышать трудно, кажется, будто воздух превратился в кисель и не пробивается в легкие.

Немного разряжает обстановку ситуация в кухне. Егор получает ожог и с красным лицом уже не такой страшный.

Мы ужинаем как обычная семья, я даже немного расслабляюсь, и сразу получаю удар в спину: Егор собирается уходить. Что случается со мной, я не знаю. Просто разом понимаю: если он перешагнет порог, назад не вернется еще семь лет.

— Нет! Не пущу!

Я срываюсь с места и закрываю входную дверь спиной.

6. Глава 6

От выходки этой странной женщины я теряюсь. Смотрю на нее и не понимаю, что с ней не так. Крыша поехала? То гнала меня взашей, то вдруг останавливает.

Так и хочется покрутить пальцем у виска.

А она стоит, опять таращится в стенку и дрожит. И это так необычно, что я опускаю сумку на пол.

— Погодите, Елена, — кажется, так ее зовут. — Спасибо за гостеприимство, — я дурашливо кланяюсь. — Спасибо, что не выгнали на мороз, премного благодарен, — она стреляет быстрым взглядом, — но сейчас со мной все в порядке, я могу идти.

— Нет, — тихо шепчет она сдавленным голосом.

И в нем столько боли, что мое желание дурачиться сходит на нет.

— Что «нет»? Вы же хотели, чтобы я ушел. Разве не так? — она кивает. — Я не исчезаю навеки, просто не собираюсь так легко сдаваться. Я понимаю, вы купили квартиру по ошибке и не виноваты, что так случилось, но и я не могу остаться без жилья.

— Нет.

Крякаю с досады. Может, взять ее за локти и убрать с дороги?

Ухмыляюсь, отодвигаю сумку ногой и подхожу вплотную. Упираюсь руками в дверь по обе стороны от ее головы, она оказывается в кольце. Наклоняюсь и шепчу прямо в ухо:

— Понравился? Да? Вон как дрожишь, бедняжка, от страсти.

— Нет! — вскрикивает она сдавленно и часто дышит.

— А может, пойдем, — киваю в сторону комнаты, — перепихнемся по-быстрому?

Нарочно говорю грубо и нагло, и она приходит в себе. Бьет меня кулаком в живот, лишь на рефлексах успеваю сгруппироваться, подныривает под руку и отбегает на середину коридора.

— Егор, ты меня не узнаешь? — спрашивает меня, задыхаясь.

Меня будто под дых ударяют. Я вздрагиваю, разворачиваюсь всем телом к ней. Она выпрямляется, отбрасывает с лица волосы и смотрит уже открытым взглядом. Красивая! Дьявол ее забери! Очень красивая!

В горле внезапно пересыхает, я невольно сглатываю, в штанах становится тесно. Давно бабы не было. Слишком давно, чтобы тело не реагировало на аппетитные формы и призывный взгляд.

— Мы где-то уже встречались? — напрягаю память, но она ничего не подсказывает. Совсем.

Нет, что-то есть в этой женщине знакомое: я дергаюсь на каждый поворот ее головы, на каждое движение. А еще чувствую сексуальное притяжение, но его можно списать на длительное воздержание. И больше ничего. Ни цвет волос, ни черты лица, ни голос никого не напоминают.

— Значит, не помнишь.

В ее голосе звучит такая тоска, что я мое сердце отвечает учащенным стуком.

— Елена, гадать мне некогда. Или вы рассказываете, где мы раньше встречались, или я гуд бай, май лав, гуд бай.