Возвращаясь к столику, я почти ничего не вижу перед собой, словно внутри меня бушует ураган, сметающий всё на своём пути. Его слова звучат эхом в голове, больно отзываясь в груди.

— Ты как? — обеспокоенно спрашивает Ксюша, едва я снова опускаюсь на стул. Она внимательно смотрит на меня, тут же замечая, что что-то не так. Матвей тоже слегка хмурится, наблюдая за мной с тихим беспокойством.

— Всё нормально, — отвечаю я, пытаясь улыбнуться, но улыбка выходит слишком натянутой, чтобы в неё можно было поверить. — Просто устала немного.

— Конечно, устала, ты вообще выходные берешь? — сердито говорит Ксюша.

Я лишь вздыхаю и молча делаю глоток кофе, стараясь успокоить сбившееся дыхание.

Матвей мягко касается моей руки, его взгляд наполнен искренним волнением и заботой:

— Может, я тебя домой отвезу?

Я слегка качаю головой, заставляя себя улыбнуться естественнее:

— Спасибо, не нужно. У меня ещё встреча с клиенткой через час. Просто посижу, отдышусь немного и поеду в мастерскую.

Он кивает, хотя я вижу, что он не до конца верит моим словам, но не настаивает. За это я ему очень благодарна.

Мы сидим ещё минут десять, разговор снова возвращается к Лёве и нашим планам на выходные. Я стараюсь не смотреть в сторону Марка, но ощущение его присутствия давит на меня, заставляя каждый мускул оставаться напряжённым.

Когда мы собираемся уходить, я не удерживаюсь и всё-таки бросаю короткий взгляд в его сторону. Он сидит за столиком в окружении своих партнёров, уверенный и спокойный, будто наш разговор его совершенно не задел. И только на мгновение он встречается со мной глазами, заставляя моё сердце болезненно сжаться.

На его лице нет ни капли эмоций, словно та напряжённая встреча в коридоре вообще ничего не значила для него. Будто это снова была просто моя личная драма, а для него — ничего не значащий эпизод.

Отвожу взгляд и выхожу на улицу, глубоко вдыхая прохладный воздух, пытаясь сбросить с себя это липкое ощущение беспомощности.

— Ева, ты не загоняешься с нагрузкой? — тихо спрашивает Матвей, подходя ближе.

Я поднимаю на него глаза, вижу тепло и заботу в его взгляде и слабо улыбаюсь:

— Справлюсь. Всё будет хорошо.

Он едва заметно сжимает мою руку и кивает, но я знаю, что ему хочется сказать больше. Однако он сдерживается, и за это я благодарна ему ещё больше. Сейчас мне не нужно слов, мне нужно просто прийти в себя.

Прощаемся, и я сажусь в машину. Закрыв дверь, на несколько секунд прикрываю глаза, позволяя себе наконец почувствовать всю ту боль и обиду, которую так старательно скрывала за улыбкой. Мысли беспорядочно мечутся в голове.

Зачем он снова появился в моей жизни? И почему его слова продолжают ранить меня так сильно, словно прошедшие четыре года ничего не изменили? Или, может быть, проблема вовсе не в нём, а в том, что я сама не могу отпустить прошлое?

С трудом заставляю себя открыть глаза, завожу двигатель и выезжаю на дорогу. Впереди отличные выходные с сыном. Вот о чем действительно стоит думать.

А вот и наш Лева)

10. Глава 10.

Ева.

Лёва несётся впереди, радостно подпрыгивая и восторженно тыча пальцем в сторону вольера с жирафами:

— Ма-а-ам! Смотви! Какой большой! У него шея как у квана!

— Не как у крана, а как у крана подъёмного, — смеётся Матвей, беря Лёву за руку и аккуратно подводя к ограждению, чтобы сын лучше разглядел животное. — Видишь, как ему удобно такой шеей до высоких веток дотягиваться?

Я улыбаюсь, наблюдая за ними. Лёва слушает Матвея с широко раскрытыми глазёнками, жадно впитывая каждое слово. Им хорошо вместе. Эта мысль греет, успокаивает, придаёт уверенности в том, что я не зря разрешила Матвею сблизиться с нами.