Клайв ругнулся и пожал плечами. Теперь он и сам толком не знал. Привычка, может?

Вечером он постучал к Джиллиан. Она только приняла душ: мокрые волосы завернула в полотенце, соорудив что-то наподобие тюрбана на голове. И белый махровый халат на голое тело, чёрт...

Клайв подготовил целую речь. Он уже собирался прямо сказать ей, что давно подыскивает себе ферму на западном побережье, поближе к морю, и было бы здорово, если бы на новое место он переехал не один, потому что большому дому будет нужна хозяйка. А ему нужна подруга, да такая, которая ... как... ну, такая...

Но увидев её, Клайв понял, что начало, да и продолжение речи он напрочь забыл. Джиллиан же, взглянув в его взволнованное, раскрасневшееся лицо, вытащила изо рта зубную щётку и спросила упавшим голосом:

— Боже милостивый, у Хомяка колики?

Кажется, когда Эванс, перешагнув через порог и закрыв за собой дверь, стал её целовать, она пробормотала: «Клайв, не надо...»

...Три года спустя подходящая ферма наконец подвернулась. Договор купли-продажи был подписан ещё несколько дней назад, а в бардачке внедорожника лежало кольцо.

4. Глава 1

Джиллиан

Уже стемнело, когда я вышла с покупками из торгового центра. Морозный воздух приятно освежил лицо, и я задумалась на минутку. Взять автобус до дома или пройтись пешком. Я люблю вечернюю Оресту, деревья украшают гирлянды, их мягкий свет дрожит на поверхности канала. Я шагаю через парк, мне то и дело попадаются влюбленные парочки и бойкие, шумные подростки. Кто-то выгуливает собаку, кто-то торопится домой после рабочего дня.

Я уже подхожу к переходу, как неожиданно свет фонаря отбрасывает ещё одну тень рядом со мной.

Ну, подумаешь.

Кто-то тоже ждёт зеленый свет.

Оборачиваюсь, но за моей спиной никого нет. И всё же — рядом тень.

Одна безумная мысль: меня нашли!

В это мгновение светофор переключается, и я спешу перебежать дорогу, а за мной слышатся чьи-то тяжелые шаги.

Но теперь, оглянувшись назад, я вижу высокого человека, следующего за мной.

Не останавливаться…

На холодном воздухе при беге легкие борятся за каждый вздох, я начинаю задыхаться и хрипеть, но мне пробежать всего несколько кварталов, и я в безопасности.

Как они меня нашли? Кто же меня предал?

Слышу бег за собой, но меня не торопятся поймать, всего лишь преследуют.

На бегу я открываю сумочку и пытаюсь нащупать телефон, но пальцы не слушаются, колятся о заточенные грифели карандашей, скользят по кожанному кошельку, путаются в ленте для волос.

Я оборачиваюсь.

Никого нет, но чьи-то шаги отдаются гулким эхом на узкой улочке. Или это так колотится моё сердце?

Я наконец подбегаю к знакомому дому и со всей силы нажимаю на дверной звонок. Через секунду дверь распахивает подруга, и я буквально падаю в её объятия. Сил говорить нет, я только судорожно, со свистом вдыхаю воздух и прямо в коридоре опрокидываю содержимое сумочки на пол. Монике ничего объяснять не надо: она быстро находит ингалятор и, пока я восстанавливаю дыхание, выскакивает в одном халате на улицу, на мороз.

Возвращается через несколько мгновений.

— Там никого нет. Тебе это привиделось. Пойдём на кухню, я разогрею тебе немного козьего молока. Почему ты не воспользовалась телефоном?

Это один из механизмов борьбы с галлюцинациями. Если я дома и начинаю видеть тени, я обычно включаю камеру на смартфоне. Тогда я могу успокоить себя, сказать, что, если ничего не фиксируется на экране, то это всего лишь игра воображения.

— Я не нашла мобилу…

— Ты просто испугалась в темноте, — Моника обнимает меня, бережно снимает куртку и сапожки. — Пообещай так поздно больше не возвращаться. Ты вообразишь себе себе какие-то ужасы и потом не можешь спать. Ну, кто тебя найдёт? Кто знает, где ты теперь?