— Конечно, любила. И сейчас люблю. И что? Знаешь, любить ведь можно кого угодно. — Джилл сняла очки и прикусила дужку. Посмотрела на него в упор. Горечь во взгляде не вязалась с саркастичностью её тона. — Представляешь, можно любить хладнокровного убийцу. Или предателя. И подлеца можно, оказывается. Любят же не за хорошее. Просто — любят.

Клайв криво усмехнулся и потёр лоб. Разговор начинал напрягать. Бестолковая девчонка, она что, действительно не понимает?

— Хорошо, дай-ка напомню тебе кое-что — вдруг забыла? Насколько я знаю, чувак не зассал, не отмазался, не спрятался за спиной пахана. Честно всю войну прошёл, как и многие другие пацаны. И героем себя показал, между прочим.

— А то. Я в курсе, вообще-то. — Джиллиан покачивала ногой. Казалось, её забавляла его злость.

— И ты не должна так говорить о своём брате.

— Ясное дело.

— Во всяком случае, ты должна помнить о нём с гордостью...

— Да, сэр!

— Ох, заткнись, Джилл! — Клайв сжал кулаки.— Что, чёрт возьми, ты знаешь об этом? Я мог бы понять, если бы какой-то идиот заявил, что мы пошли на войну, потому что нам в кайф было убивать этих аппийских свиней — чёрт, возможно, и это было, но не только... — Он осёкся: — Бляха-муха, не ожидал я такого от тебя.

Повисла тишина.

Джилл обхватила руками согнутую в колене ногу.

— Ты... много убивал?

Он глянул на неё с подозрением. Опять за своё, дурёха? Но она выглядела серьёзной, взгляд выражал сочувствие, и неожиданно для себя он сказал:

— Я был на войне. Только вот... ты один раз делаешь что-то неправильное, и это остаётся с тобой навсегда, жрёт изнутри. Никто не хочет причинять боль невинным. Но если это случится... Не имеет значения, сколько раз после ты скажешь себе, что это просто жертва войны — всё равно оно не отпускает. — Он потянул ворот майки. — Был... просто пацанёнок, случайный, понимаешь? Я не знаю, сколько ему — может, лет тринадцать. Корову гнал... Попал под перекрёстный. Знаешь, на что это похоже? Вот, допустим, ты сдаёшь задом, машину из гаража выгоняешь, а на подъездной дорожке оказывается ребёнок соседа. Просто несчастный случай... Вроде ты не виноват. А по ночам...

Одна из кобылок подошла к ограде левады, ткнулась доверчиво в плечо. Клайв провёл рукой по лицу, стирая наваждение. Что это на него нашло? Желание откровенничать исчезло так же резко, как и возникло. Что ей объяснять? Что она поймёт? Но Джиллиан соскочила со стола, подошла вплотную и неожиданно провела ладонью по искалеченной руке от плеча до локтя.

Эванс едва удержался, чтобы не накрыть её ладонь своей. Отвернулся, пряча волнение.

— Ладно, проехали, мелкая. Переоденься, твой крыс уже извелся.

В «Угодьях Райена» для Джиллиан, Клайва и нескольких других парней и девчонок работа заключалась в том, чтобы следить за лошадьми, готовить еду и сопровождать гостей в поездках или прогулках по окрестностям.

Клайв по старой дружбе помогал бывшей ученице тут и там дельным советом, но в целом держался подальше от девичьей компании, которая приняла сдержанную и холодную в общении Джиллиан с долей недоверия.

Но однажды вечером, когда он расположился на веранде, потягивая холодное пиво, Джиллиан подошла к нему.

— У меня проблемы с запоминанием имён, — начала она без вступления, — и я чувствую себя ужасно, когда меня по имени называют, а я смотрю на человека и у меня во взгляде отражается, что я не помню, как его зовут.

Клайв пробормотал что-то неразборчивое, и Джиллиан продолжила:

— Тут один из гостей постоянно называет меня по имени, когда говорит: «Привет», а я, хоть убей, не помню, кто он. Он высокий и бритоголовый.