На это раз я надела более презентабельный наряд — побольше нижних юбок, чтобы платье было пышным, дорогую шляпку с искусственными цветами. Сложила эскизы в картонную папку, завязав тесьму. С богом!

На лестнице я услышала шум из вестибюля. Незнакомые мужчины разговаривали с удивлённой Аглаей.

— Что случилось? — обратилась я к нянюшке, спускаясь с лестницы. Двое мужчин в крестьянской одежде стояли в холле, держа шапки в руках. Увидев меня, они разом поклонились.

— Да вот, пришли работники, сказали, их Фёдор Михайлович прислал, — недоуменно смотрела на меня Аглая. — А им говорю, что только что всё сделали дружки их. Опоздали они.

— Да не дружки они нам, — возмутился коренастый мужичок. — Барыня, двоих нас только Фёдор Михайлович отправил вам на подмогу. Больше никого.

— Никого? — переспросила я. — А от кого же тогда приходили работники?

— Почём мне ведомо, — пожал он плечами. — Нам-то что делать?

— Спасибо, но уже ничего не нужно, — растерялась я. — Можете идти.

— Коли так, пошли, Ефим, — мужик толкнул высокого товарища. — Всего доброго, барыня.

— И вам того же, — кивнула я, наблюдая, как неугодные работники покинули дом.

— Как это понимать? — приподняла брови Аглая, смотря на меня. — Кто же тогда тех мужиков прислал?

— Не знаю, но есть догадка, что это князь Воронцов постарался. — Других вариантов у меня не было, особенно после вчерашней встречи с ним, когда я высказала претензию насчёт дома.

— Очень странно, но он может, — фыркнула няня. — Ладно, пошли. Будешь теперь обедать, как полагается хозяйке.

Мы вошли в столовую, и няня усадила меня за небольшой стол. На белой скатерти стояли приборы и фарфоровая посуда на одну персону.

— Что это? — нахмурилась я, понимая, что меня теперь выгнали из кухни. — Предлагаешь мне одной тут сидеть и давиться обедом?

— Почему сразу давиться? — обиделась няня. — Я плохо готовлю?

— Дело не в этом. Ты замечательно готовишь, — улыбнулась я женщине. — Но сидеть в гордом одиночестве не хочу, аппетит пропадёт сразу, а мне питаться нужно за двоих.

— Собралась с чернью на кухне есть? — недоумевала нянюшка.

— Прекрати так себя называть, — вздохнула я. — Ты свободный человек, Аглая. Жалованья я тебе не плачу, да и ты сама бы не взяла с меня денег.

— Даже не думай предлагать, а то обижусь, — поджала губы женщина.

— Вот видишь, — я встала из-за стола и осторожно обняла нянюшку. — Ты была для Марии почти родным человеком, а для меня ты опора, соратница, которая никогда не предаст. Я хочу, чтобы мы доверяли друг другу, а не возводили стену отчуждения.

— Ох и наговорила-то, — всхлипнула Аглая, её глаза заблестели от непрошенной влаги. — Как хочешь, можешь есть с нами на кухне. Я не буду против. У меня ведь никого не осталось, кроме тебя. Вот дитя родится, и я стану самой счастливой.

— У меня тоже никого нет, кроме тебя, Аглая, — вздохнула я, а потом улыбнулась. — Чем кормить-то будешь? Проголодалась жутко.

После обеда я отправилась в город, прихватив папку с эскизами. Нянюшка меня осенила крестом и пробормотала благословение, пожелав удачи.

Я сама жутко волновалась, но вспомнив, как защищала курсовую на кафедре, поверила в свои силы. У меня должно всё получиться. Обязательно!

Первым делом я направилась на Кузнецкий Мост, попытать счастья в том самом ресторане, где встретила Воронцова. Время обеда прошло, надеюсь, князя там уже нет, если вдруг он снова там трапезничал. Однако ж на всякий случай я надела белые перчатки из плотного кружева — лишними точно не будут.

— Добрый день, мадам, — поклонился мне вчерашний метрдотель, как только я вошла в ресторан. Да, сегодня я выглядела как богатая дворянка. Он широко улыбался, подумав, что перед ним клиентка. — Вас ожидают или вы…