— Madame Ively, merci pour l'offre(2), — и мужчина недвусмысленно указал мне на дверь.

— Благодарю, месье Ярд, что уделили мне время, — с трудом улыбнулась я, закрывая папку с эскизами.

Конечно, я была готова к отказу, но всё равно немного расстроилась. Выйдя на улицу, вдохнула полной грудью. Ничего, впереди меня ждут ещё пять заведений. Гордо подняв голову, я направилась к следующему ресторану на Кузнецком Мосту.

— Нет, сударыня, извините.

— Не думаю, что это заинтересует месье Лерье.

— Я продаю ресторан, сударыня.

— Интересная задумка, но нет, мадам.

— Merci pour l'offre. Excusez-moi, — снова и снова слышала я от управляющих или самих владельцев.

Когда я получила шестой отказ, уверенность в том, что моя идея хороша, покинула меня. Никто не желал тратить деньги на персонал. Зачем? Ведь халдеи сами покупают себе одежду. Причём я узнала, что даже как таковой зарплаты у них нет. Весь их доход это щедрые чаевые, а временами хитрости и жульничество. Управляющие так напрямую и говорили: «Они подкладывают пустые бутылки гостям, наживаясь, а я буду им ещё костюмы покупать?», «Эти бездельники только и знают, что обсчитывать пьяных клиентов». Наверняка с подачи самих хозяев творилось это безобразие. Так никто и не проникся моей идеей уникальной униформой в едином стиле.

В расстроенных чувствах я зашла в первую попавшуюся кофейню-кондитерскую, чтобы посидеть за столиком и спокойно всё обдумать, как раньше я делала в прежней жизни. Милое недорогое заведение встретило меня приятными ароматами кофе и ванили. Я заказала чашку чая и московскую плюшку — это всё, что могла себе позволить.

За маленьким столиком у окна я просидела почти час. Неудача меня расстроила, но опускать руки я не намерена. Буду думать, где ещё можно применить ткань, которая лежит в кладовой. Может быть, платья для учениц Мариинского училища? Ах, нет. Девиц обучают шитью, они сами могут сшить себе форму. Мужские учебные заведения точно отпадают: ткани не хватит даже на один курс. И скорее всего, родители своим отпрыскам сами заказывают одежду у портных, где пошив поставлен на поток.

Неужели придётся сшить простую одежду для мещан и самой продавать её на рынке за копейки? Даже представила себя за прилавком, как я выкрикиваю: «Кому портки новые. Совсем недорого!» Проще тогда вообще продать рулоны в какую-нибудь лавку и забыть про них.

Обидно, из хорошего сукна вышли бы отличные костюмы, идеально сидящие на фигурах официантов. Взяв папку, я вышла на улицу. Пора идти домой, поплачусь в жилетку нянюшке и успокоюсь.

— Держи вора! — раздались крики и трель свистка.

Не успела и шагу ступить, как на меня налетел какой-то мальчишка, убегая от двух полицейских. Я чуть не упала, но каким-то чудом устояла на ногах. А вот папка моя вылетела из рук, грохнувшись на мостовую. Тесьма оторвалась, и мои эскизы разлетелись в стороны.

С ужасом я смотрела на них, представляя, как мою работу сейчас затопчут в пыль прохожие, а потом кинулась собирать валявшиеся листы, которые подхватывал ветерок, грозясь их унести подальше.

— Стой, стой, — отчаянно хватала я рисунки, поднимая с земли.

Вдруг мужская рука в чёрной перчатке поймала лист, который улетал от меня, а потом меня подхватили за локоть, удержав от следующего шага. Мимо пронеслась карета, запряжённая двойкой лошадей.

— Сударыня, осторожнее, вы чуть не выбежали на проезжую часть, — покачал головой молодой блондин. И я с ужасом поняла, что едва не попала под копыта лошадей. Если бы не он...

— Простите, — от страха я пялилась на своего спасителя, прижимая бумаги к груди. — Спасибо.