В красноватом свете проступали очертания существа — длинная хищная немного лисья морда, казалось, улыбалась, мягкая шерсть ложилась завитками, но на шее проглядывала чешуя. Лапы были скорее кошачьи, все четыре, но дальше тело переходило в длинный толстый змеиный хвост, вдоль которого белой полосой шла короткая грива. Зубы у этого гостя были, но, может, моя голова и не поместилась в его пасти, проверять это я не собиралась.

— А… кха… — хотела я позвать Абеля, но воздух не проходил в легкие. 

— С-с-светишьс-ся, с-слабая, — оскалилось чудище. От чего я попыталась вывернуться из-под него с большим энтузиазмом. — Шевелиш-шься. Вес-селая. Увесис-стая…

От возмущения у меня глаза на лоб полезли. Я не увесистая вовсе, у меня хорошая фигура, ну, может, слегка тяжеловата внизу. Но не чудищам всяким мне об этом говорить! Вот это наглость, я об оценке его не просила!

— Теплая, — заключила жуть и зафырчала. — Приятно. 

Ага, это пока теплая, если оно с меня не слезет срочно, то я уже такой теплой быть перестану! Я взбрыкнула ногами, наконец, вытянула одну из-под одеяла и пнула тварь по чешуйчатому хвосту. В ответ чудовище меня лизнуло: огромный язык, благо не кошачий, но слюнявый, прошелся от шеи до лба, зацепил волосы и нос. Я едва успела закрыть глаза, и левый старалась не открывать, потому что слюны было ну чересчур. 

— Так и быть, хос-зяйка. Увес-систая, но глупая, мало лет. Холодно с-спать так. Таким с-слабым нужно в гнес-зде. Где второй?.. Так и быть, выручу.

Плита с груди убралась, я судорожно глотнула воздуха и закашлялась, стало почти хорошо. Вот только чудище никуда не убралось, лежало на кровати рядом, еще и хвост свой пристроило вокруг моих ног. Я, конечно же, поползла прочь. Ну его, пусть занимает место, не жалко, но куда там! Лапа тут же подтянула меня обратно, язык теперь обслюнявил еще и затылок. 

— С-спи, глупая, — просипело оно, и я поняла, что меня никуда не выпустят. 

8. Глава 8. Дела утренние

Просыпаться было так приятно и сладко, что я какое-то время просто лежала с закрытыми глазами и ни о чем не думала. Какое же классное ощущение! Ничего не болело, тело расплылось по кровати, и я мысленно разрешила себе валяться в удовольствие. Я прислушивалась к звукам, принюхивалась и наслаждалась спокойствием. Что-то мелодично звякало вдалеке — дзынь — а потом после затяжного молчания снова дзынь, совсем рядом ощутимо пахло травами и чаем, а еще едва слышно сладким и ванильным. Мама, что ли, блинчики готовить решила с утра? Если она готовит, то сегодня выходной, если сегодня выходной, то мне и правда можно не вставать…

Стоп! Мне и так никуда не надо, я же уволилась! 

И уехала, и женилась… Ой, то есть почти замуж вышла!

Лавина воспоминаний погребла меня в доли мгновения, я все вспомнила, подскочила на кровати и заполошно заозиралась. Жуткой смеси змеи, лисы и запчастей других животных не было. Ширма была отставлена чуть вбок, чтобы света больше в комнате было, но и не настолько, чтобы потревожить меня. Рядом с кроватью уже стоял простейший столик на колесиках, на нем я увидела большую пышущую паром кружку чая. Пахло одуряюще, и по идее чай предназначался мне, иначе зачем его ставить так близко к кровати? 

Я припала к чаю как путник к источнику в пустыне, кидая взгляды поверх кружки. Комната немного изменилась, стала ухоженнее. Сейчас видно было, что полы, окна и другие поверхности отмыли. А кое-что даже натерли — это я с удивлением обнаружила что одна из декоративных панелей, которая отчерчивала зоны в помещении, оказалась зеркальной. Неужели прислужники постарались? Это меня так то чудище усыпило, что я даже не услышала, как продолжалась уборка?