Откладывает альбом на столик, достает из внутреннего кармана пальто паспорт и раскрывает его. Пробегает взглядом и лживо охает:

— Так это я, — вновь в гневе глядит на Анну Игоревну, — вот это да.

— Что? — она недоуменно хлопает ресницами.

— Вот, посмотри, — Влад протягивает ей паспорт. — Мне пришлось сменить имя и никак к нему не привыкну. Подумываю вернуть родное вместе с фамилией и отчеством. Возни много, но душа просит. Хочу воскреснуть.

— Ты лжешь, — Анна Игоревна падает на кресло.

— Папа так и скрывает от тебя, что у него все плохо? Что за семья такая у нас? Тайны, интриги, обман и заказные убийства родного сына, — прячет паспорт в карман и откидывается на спинку кресла. — Хотя папу самого скоро зароют живым в землю. Неудачные сделки, казино, дорогие шлюхи и куча долгов. Вот он и дом просрал.

Вытягивает ноги, сбрасывает туфли и смотрит на меня. Я вот, вроде, не участвовала во всем этом безумии, а такое ощущение, что сама пару лопат земли кинула на деревянный гроб со стариком.

— Рад знакомству, Полина.

8. Глава 7. Страшный и опасный

— За что тебя посадили? — едва слышно спрашиваю, и трясущиеся руки прячу за спину.

Клонит голову набок, и меня четкая ассоциация с коброй, смертельно-опасной и холодной.

— Твои предположения?

— Убийство? — ляпаю я, не подумав.

На лице Влада расплывается одобрительная улыбка, а Анна Игоревна всхлипывает.

— Господи, — прикрываю рот рукой и перевожу взгляд на ладони, что лежат на подлокотниках кресла.

— Я отстоял право не чернить тело, — Влад закидывает ногу на ногу и покачивает носком туфли. — Надо сказать, что в тюрьме куда приятнее люди, чем в моей семье.

Я не понимаю. Семья Паши казалась мне очень приличной и благополучной. С теплом приняли меня, никаких скандалов или оскорблений в мою сторону.

— Уходи, — шепчет Анна Игоревна.

— Это мой дом, — Влад переводит на нее скучающий взгляд, — моя земля. Мам, у вас есть проблемы посерьезнее, чем воскресший нелюбимый сын. Вы в полной жопе, из которой вас не вытянет ни папа, ни Павлуша. Как тебе перспектива стать вдовой и потерять любимого сына? Тебя, вероятно, заставят смотреть, как им палец за пальцем будут резать. Любят некоторые добавить драмы.

Я выхватываю из кармана телефон и звоню Паше, который не отвечает.

— Он в командировке, — Влад улыбается мне и желчно добавляет, — на очень важной.

— Что он натворил? — сипло спрашиваю я.

— В данной ситуации с пальцами его просто за компанию порадуют, — нервно смахивает с колена пылинку. — Знаешь фразу “дети в ответе за грехи отцов”?

Он ждет моего ответа, а у меня в глотке застрял холодный камень ужаса. Руки немеют, ноги подкашиваются. Я опираюсь ладонью о комод, и Влад встает. Я хочу закричать, но выходит только тихий и хриплый стон.

— Тише, Поли, — шагает ко мне мягко и бесшумно.

Они должны были меня предупредить о мертвом брате Паше. О жутком мужчине, от чьей улыбки душа покрывается изморозью страха.

— Дыши, — приобнимает и ведет к креслу под испуганным взглядом Анны Игоревны, чье лицо осунулось, посерело и стало похоже на восковую маску мертвеца. — Ты чего такая впечатлительная?

Он проворачивает ловкий трюк: падает в кресло, рывком притягивает к себе, и я оказываюсь у него на коленях. Анна Игоревна всхлипывает и отворачивается. А вступиться за меня?

— У Павлуши просто очаровательная жена, — касается пальцем моей линии челюсти. — В моем вкусе.

Я до встречи с Владом не боялась мужчин до окаменения. Я даже моргать не могу, не то что залепить пощечину. Он весь пышет жестокостью и агрессией, которая, видимо, пугала и тех, кому не повезло сидеть с ним в одной тюрьме. Шутка ли, отказаться от татуировок, инсценировать смерть, которую покрыли надзиратели, и, вероятно, вышел он раньше срока.