— Он тебе не ответит. В ближайшие несколько дней, — равнодушно отзывается Влад.

Я поднимаю глаза, а Олег у куста георгина вздыхает:

— Ты ее сейчас до инфаркта доведешь. Все с Павлом в порядке, — стряхивает пепел на дорожку, — он пока в счастливом неведении.

— Почему тогда не отвечает?

— Ну… — Влад многозначительно ухмыляется. — Занят? На переговорах, встречах, обедах или презентациях? Вариантов множество.

— Угу, — мрачно отвечает Олег и садится на корточки, чтобы потушить окурок о влажную почву.

— Ты что-то знаешь о Паше, чего не знаю я?

— Я о Паше знаю слишком многое, — неопределенно усмехается Влад. — Даже то, чего он сам о себе не знает.

У Паши любовница? Покалывает пальцы паникой, ревностью и обидой, но уточнять этот вопрос у Влада не стану. Я ему не доверяю. Он манипулятор и, весьма вероятно, лжец. Как и его вся семейка. У меня в голове не складывается пазл, как бы я ни крутила детальки и кусочки из прошлого. Меня не обижали, чтобы я сейчас воспылала гневом к Анне Игоревне или Валентину Самсоновичу, моему свекру. Приличная семья, но Влад пошатнул мою уверенность.

Оглядываюсь на шум мотора и визг шин. У ворот паркуется черный фургон. Задние дверцы распахиваются, и двое крепких ребят в темной униформе без опознавательных знаков выволакивают Валентина Самсоновича. Руки за спиной в наручниках, во рту кляп, а глаза полны возмущения и злобы, но когда он видит Влада… Чистый и незамутненный ужас плещется в его очах.

— Шевелись, — рявкает один из мужчин и толкает в спину Валентина Самсоновича затрещину под холодную улыбку Влада.

Я отступаю в сторону, пребывая в липкой панике и трансе. Все очень плохо, потому что из фургона выскакивает еще две темных тени и входят в калитку. Они кивают Олегу, лицо которого сминается в улыбку.

— Здравствуй, папа, — Влад делает несколько размашистых шагов и останавливается перед мычащим Валентином Самсоновичем. С презрением оглядывает его с головы до ног, — что-то ты весь обрюзг и постарел. Больно на тебя смотреть.

А затем наотмашь бьет его по щеке ладонью. Я взвизгиваю, закрываю рот холодными пальцами, а голова Валентина Самсоновича дергается в сторону.

— Возвращаю первый должок, — шипит ему в лицо Влад.

10. Глава 9. Кроты и яблоня

Что происходит?! Я впервые столкнулась с проявлением подобной ненависти у одного человека к другому. Так еще и к родному отцу! Павел, бывало, с папой ссорился, но редко и будто полушутя. Олег закидывает жвачку в рот и предлагает мне, протянув упаковку. Я растерянно раскрываю ладонь, и он выдавливает на нее пару белых подушечек.

— Ммм-мм-мм-м, — мычит Валентин Самсонович и пытается вывернуться из рук молчаливых и мрачных мужчин.

Не задумываясь, разжевываю жвачки, которые обжигают рот ментолом.

— Я правильно понял, что ты очень рад меня видеть? — Влад скалится в улыбке, вглядываясь в лицо отца. — Но о себе того же не скажу.

— Я бы ему еще за кротов пару пощечин отвесил, — чавкает Олег.

Я недоуменно смотрю на него. Да, вот про кротов сейчас самое время поговорить.

— Кроты — это не шутки, — он серьезно обращается ко мне. — ты посмотри, — рукой машет на кусты сирени, георгинов и клумбы с тюльпанами, — тут все еле дышит. Корневая система по одному месту пошла. Ладно сами идиоты безалаберные, но наймите садовника!

Валентин Самсонович глядит на Олега с испугом и изумлением.

— А это что? — он указывает на дохлый и лысый саженец у забора.

Влад рывком вытягивает изо рта Валентина Самсоновича кляп, и тот кашляет и отплевывается.

— Что это? — злобно спрашивает Влад и тоже на саженец кивает.