Первый сектор — разминка со снарядами.

Задача: переходить от одного к другому. Мишени у стены, прыжки по подвесным мостикам, длинные стальные пруты для отработки ударов. А в центре — вариативная боксёрская груша. Её нужно бить кулаками, ногами, хвостом или выбранным оружием. Груша, как назло, принимает всякие чудаковатые формы, в которых недвусмысленно угадываются аллюзии на расу метаморфов, фух…

Неприятно, конечно. Но я знала, что так будет, чего уж там.

А ещё по всем периметру тренировочного зала – нечто вроде полосы препятствий — тренировка ловкости, скорости и выносливости: взбираешься вверх с препятствиями, перепрыгиваешь через движущиеся валики, уворачиваешься от вариативных кукол. Если пропустишь удар — синяк будет знатный…

По результатам того, как ты себя проявишь в этой “лайтовой” части тренировочного поля – решается, как ты будешь проходить задания на других трёх секциях.

На них проходят уже спарринги с живыми противниками. Одна другой хуже.

Сначала – командный спарринг. Трое-четверо студентов против команды трёх-четырёх соперников. Если трое — то два парня и девушка. Устойчивая боевая тройка. Либо две боевые двойки парней.

Оставшиеся две секции – сражение с сильнейшими игроками по итогам отбора на основании успехов в разминке со снарядами. Лично я уповала на то, что проявлю себя с боксёрской грушей и скалодромом настолько безобразно, что меня в ближайшее время не будут ставить против живых соперников – даже в команде.

Они же все друг с другом дерутся! А я этого – совсем не умею. Могу, конечно, подключить инстинктивное поведение, но… тут никогда нельзя быть уверенной, какая именно из моих частей откликнется. Если хвостик раззадорится, может и раскрыться цветком. А этого мне допускать нельзя. Так что я всегда немного в сознании. Ныряния в рефлекторное поведение – для меня крайне опасны.

– Ну и что ты замерла, Веста? – низкий рычащий голос Дрейка вывел меня из размышлений.

Я тупо смотрела на грушу из наноматериала с голографическими вставками. Из неё выдвинулись шесть рук и восемь пар глаз – что-то такое паучье было в этой пародии на метаморфа, и я не сдержала усмешку.

Генетическая память того небольшого количества клеток метаморфа, что рассеянна по моему телу подсказала: гуманоидные формы жизни такого боятся. Большого количества конечностей. Кукольных неживых лиц. Слизи, неподвижных глаз. "Мы начали принимать такие формы – ради них. Потому что их это деморализует в бою, а мы – имели такие возможности, так зачем отказываться?"

– Веста! – это уже ледяной голос Ларса, – приступай. Техника боя у тебя не поставлена, здесь это понимают абсолютно все. Так что с тебя сегодня просто инстинктивное поведение. А там посмотрим… Вперёд.

Я знаю, о чём он. Шиарийский инстинкт. Видишь метаморфа – напади.

Так вот – у меня НЕТ такого инстинкта! И нет рефлекторного ужаса перед кукольными рваными жестами и паучьими лапами. Вот только тут этого не поймут.

– Сейчас человечка свернётся в клубок и будет рыдать от ужаса! – хохотнула, изящно выгнувшись на стенке-скалодроме, чернохвостая шиарийка, из местных “цариц”, которым я заранее не понравилась.

– Арита! – зарычал Дрейк, – была команда "трепать языком"?! Или что? Десять штрафных!

18. 5.3

Арита – это было имя чернохвостой – так меня обожгла холодным золотом взгляда, как будто это я виновата, что ей сняли баллы. Бррр. В её глазах было обещание. Мысленно пометила себе: одной по коридорам в неучебное время не прохлаждаться, эта Арита как пить дать меня подстережёт. И признаюсь: я, безусловно, боюсь. Но не грушу-метаморфа. А совсем других вещей…