Мог облегчить я горькими слезами,
Пока опять не станут над глазами
>163 Те слезы постепенно замерзать».
«Готов исполнить я твое желанье,
Когда ты правду станешь отвечать —
>166 О том, кто ты, несчастное созданье.
И если с глаз твоих я не сорву
Покрова ледяного, пусть во рву
>169 С тобой здесь разделю я наказанье».
Он отвечал: «Мне имя – Альберик{209},
Мой вертоград запущен был и дик,
>172 Давал плоды дурные постоянно,
И финики здесь вместо сочных фиг
Я получаю». «Это очень странно!
>175 Ты умер разве?» Он же отвечал:
«Я сам об этом много размышлял,
Но все ж одно могу сказать я смело,
>178 Что на земле мое осталось – тело.
Таков уже последний адский круг,
Куда душа сама слетает вдруг,
>181 Атропоса толчка не дожидаясь.
Чтоб поскорей кору застывших слез
Ты снял с меня, помочь тебе стараясь,
>184 Я этот разрешу тебе вопрос:
Когда душа с предательством сживется,
В чем согрешить мне самому пришлось,
>187 То тело в лапы беса попадется,
И он над телом властвует, пока
В нем хоть капля жизни остается,
>190 И беса власть над телом велика.
Душа же человека улетает
Сюда в ледник, где вечно изнывает.
>193 Взгляни на тень, которая дрожит
Вблизи меня: она сюда слетела,
А между тем души вот этой тело
>196 Там, на земле, живет еще… Но вид
Его тебе известен, может статься:
Тебе пришлось с землею расставаться
>199 Не так давно. Смотри: ведь это он —
Бранк д’Орио, который заключен
Давно в Аду…» «Не прибегай к обману, —
>202 Заметил я, – тебе ль я верить стану,
Когда ты так бессовестно налгал:
Бранк д’Орио еще не умирал,
>205 До этих пор он на земле, как прежде,
И спит, и ест, и ходит он в одежде…»
Но призрак вновь тогда заговорил:
>208 «Еще Микеле Цанке не сходил
В вертеп с кипучей, липкою смолою,
Как в тело Бранка бес уже входил…
>211 Я все сказал. Теперь своей рукою
Сорви кору с моих застывших глаз».
Но я солгал пред ним на этот раз:
>214 Нечестно поступить с ним было честно…
О, генуэзцы, скоро ли всех вас
Гнать будут в этом мире повсеместно
>217 За то, что добродетель вам чужда,
И в вашей жизни только вам известна
Пороков грязь, коварство и вражда.
>220 С романцем развращенным встретил рядом
Я одного из вас теперь, и вот:
Его душа поглощена уж Адом,
>223 А сам он на земле еще живет.
Песня тридцать четвертая
Последний отдел девятого круга Ада. Иуда Искариотский, Брут и Кассий. Выход из Ада у подножия горы Чистилища.
>1 «Vexilla regis prodeunt Inferni{210},
Смотри вперед, – сказал мой проводник, —
Когда проникнуть можешь силой взгляда
>4 Сквозь эту тьму». Мрак страшен был и дик.
Едва я различил в ночном тумане,
Через который глаз едва проник,
>7 Подобье странной башни на поляне:
Напоминала мельницу она
С вертящимися крыльями. Заране
>10 Дорога показалась мне страшна,
Когда, охвачен ветром, не решался
Я далее идти и укрывался
>13 За спутником, едва не сбитый с ног:
Другой защиты я найти не мог.
Последний круг пред нами открывался, —
>16 Я с ужасом слагаю этот стих,
Припоминая новые мученья
Поверженных теней. Я видел их
>19 В прозрачном льде застывших без движенья.
Я видел ниц лежащими одних,
Других совсем в отвесном положенье
>22 Вниз головою; ноги у иных
Сводились к шее прямо вроде лука…
Мы двигались, не проронивши звука,
>25 И наконец, мой спутник указал —
Мне на того, кто некогда сиял,
Как гордое, прекрасное созданье.
>28 «Смотри сюда, – учитель мне сказал, —
Остановись и обрати вниманье:
Вот Люцифер, познавший наказанье,
>31 Вот адский круг, где должен ты собрать
Все мужество, чтоб мог пред сатаною
Ты не дрожать…» Могу ли передать,
>34 Как замер я, что сделалось со мною,
Как вдруг я стал фигурой ледяною?
Я этого не в силах описать.
>37