Чтоб рассмотреть, как двигались они,
>67 Я с краю моста к бездне наклонялся,
И если бы за камень не держался,
То, верно, б там свои окончил дни
>70 И в пропасти бездонной потерялся.
За мной путеводитель наблюдал
И на вопрос немой ответ мне дал:
>73 «В светильниках, перед тобой зажженных,
Сокрыты души многих осужденных,
Чтобы огонь их вечно пожирал…»
>76 «Учитель, – отвечал я, – догадаться
Мог я и сам, увидевши в огне
Мелькающие тени, но дознаться
>79 Хотелось бы теперь, учитель, мне,
Кто это стал к нам ближе приближаться
Вон в пламени, и тот огонь на дне
>82 Двойным костром теперь вдали пылает,
И страшный мне костер напоминает,
Где Этеокл и брат его сгорел».
>85 И был ответ: «В том пламени страдает
Сам Диомед и вместе с ним – Улисс{143}:
Одна их казнь теперь соединяет,
>88 И здесь в Аду опять они сошлись,
Как на земле сошлись для преступленья.
Их деревянный конь сгубил, и вниз
>91 В кромешный Ад за ложь без сожаленья
Повержены они. Они должны,
Не ведая пощады искупленья,
>94 Гореть в жилище адском сатаны:
За их обман страдает и в могиле
Теперь Деидамия об Ахилле.
>97 И к довершенью страшной их вины
Караются они за похищенье
Палладиума». Молвил я в волненье:
>100 «Когда они способны говорить
И в пламени, то дай мне разрешенье,
Учитель мой, – могу ль о том просить? —
>103 Тех двух теней дождаться приближенья;
Тебе известны, мудрый мой поэт,
Все тайные души моей стремленья…»
>106 И мне Вергилий дал такой ответ:
«Мой сын, твое желанье одобряю, —
Поистине, дурного в этом нет,
>109 А потому его я исполняю,
Но об одном прошу, чтоб ты привык
Воздерживать, где нужно, свой язык.
>112 Все помыслы твои я понимаю,
А потому мне предоставь ты речь
С тенями; должен я предостеречь
>115 Тебя, что эти греки, может статься,
С тобой и говорить не захотят…»
Когда к нам пламя стало приближаться,
>118 В котором тени двигалися в ряд,
Не в силах на пути разъединяться,
И отступить вперед или назад,
>121 Тогда мой спутник молвил им: «О, тени!
Когда хоть чем-нибудь мог угодить
Я вам в своем высоком песнопенье,
>124 Не торопитесь быстро уходить,
И пусть один из вас мне повествует
О том, за что он осужден страдать
>127 И в этом вечном пламени тоскует».
Тогда один светильник задрожал, —
Так ветер иногда огонь волнует, —
>130 И в тихом колебанье зароптал.
Тень перед нами тихо закачалась,
Как будто бы – за ней я наблюдал —
>133 Заговорить с усилием сбиралась.
И, наконец, я услыхал слова:
«Когда вперед куда-то порывалась
>136 Моя душа, и кинул я едва,
Не в силах совладать с собой, Цирцею,
Жизнь впереди казалась мне нова,
>139 И увлечен я был невольно ею,
Забыл отца, свою отчизну-мать,
Расстался с Пенелопою своею.
>142 В себе тоски не мог я обуздать,
Не мог забыть прекрасную затею:
Хотелось мне весь свет скорей узнать:
>145 Его пороки, славные деянья,
И подвиги людские на земле;
И очутился вдруг без колебанья
>148 В открытом море я на корабле
С немногими, мне верными, друзьями,
Помчался по волнам в туманной мгле,
>151 Марокко любовался берегами,
Сардинией, прекрасною страной,
И многими другими островами,
>154 Стоявшими в пустыне водяной.
Состарились мы все, когда приплыли
До Геркулеса грани роковой:
>157 Его столбы в проливе узком были
Поставлены – чтоб далее никак
В своих ладьях пловцы не заходили.
>160 Но я сказал, увидя этот знак:
«Друзья! Для нас тяжка была дорога,
До запада достигли мы сквозь мрак,
>163 И так как жить осталось нам немного,
То счастье попытаем и рискнем
Проникнуть в мир безлюдный, где тревога
>166 Людская неизвестна. О своем
Припомните вы все происхожденье.
Не для того на свете мы живем,
>169 Чтоб скотски прозябать со дня рожденья,
Но для того, чтоб на земле найти