В машине Элла сюсюкается со своим новоприобретенным питомцем: то и дело отстегивает ремень безопасности и, перегибаясь к нему через переднюю спинку сидения, маячит передо мной краем своего ультракороткого платьица. Стоило поставить клетку с хомяком прямо ей на колени... Чтобы сидела на одном месте и не вертелась, аки все та же белка в колесе.

Этим они с хомяком в чем-то схожи...

Уже у подъезда своего дома девушка предлагает:

– А давайте в благодарность за помощь я угожу вас кофе. – А сама накручивает прядь волос на указательный пальчик правой руки. – Я умею варить оооочень вкусный и ароматный кофе.

Приходится соврать:

– Кофе я не люблю. От него зубы желтеют! – И отступаю в сторону автомобиля.

Только «кофе» в компании этой безумной девицы мне сейчас и не хватало... Да я в принципе не пью «кофе» на стороне. Что она себе воображает?

– Ну как хотите, – вздыхает она, подхватывая клетку с хомяком в одну руку, а мешок с кормом – в другую. – Всегда можно сделать маленькое отступление от правил.

Идет в сторону дома и уже с порога посылает мне... воздушный поцелуй.

Самый настоящий воздушный поцелуй!

Вот же ж напасть, подрываюсь с места и спешу покинуть опасную территорию. Мне определенно стоит держаться подальше от девушки с коротким (как ее юбка) именем Элла...

Дорога до дома не выветривает всего адреналина, накопившегося в крови, как-то даже в жар бросает... Особенно при мысли о завтрашней встрече на рабочем месте.

– Ты сегодня поздно.

Надин встречает меня на пороге с бокалом белого вина в руках и с томной тягучестью, так ей свойственной, осведомляется:

– Опять что-то незапланированное?

– Можно и так сказать. – Выдерживаю короткую паузу и добавляю: – Спасал свою пациентку от коварного хомяка. Весь вечер кряду...

Надин делает крохотный, почти микроскопический глоток вина, и то разливается по венам вместе с улыбкой.

– Ты, должно быть меня разыгрываешь, дорогой.

– Если бы. – Целую ее пахнущие алкоголем губы и осведомляюсь: – Что тебе известно про нашу новую ученицу?

– Эллу Вальц? – Задумывается она на секунду. – Не шибко много, если подумать, только то, что написано в бумагах. А что?

И я задаю встречный вопрос:

– Чем она занималась раньше?

– Кажется, финансами. Что-то связанное с бухгалтерией...

– Финансами?! – эта информация с трудом укладывается в моей голове. – Зачем же тогда она пришла в стоматологию?

Надин пожимает плечами.

– Чего не знаю, того не знаю. Возможно, просто решила заняться чем-то новым... Нам-то какое дело? – И снова: – Или она плохо справляется со своими обязанностями?

Рассказать или нет? Выдать ее поползновения в свой адрес жене или пока умолчать об этом? В конце концов, решаюсь решить все самостоятельно. Не настраивать Надин против новой работницы... Ради благополучия в коллективе, так сказать.

– Да нет, дело не в этом, все-таки она только первый день, как заступила. Тут еще сложно судить... – Но вопрос так и вертится на кончике языка: – Сколько ей лет?

– Что-то около двадцати семи, кажется.

И глядит с вполне обоснованным любопытством.

– Очень много для начинающей в нашей сфере, – пытаюсь выкрутиться я. И дополняю сие убойным фактом: – Ян положил на нее глаз.

– Кто бы сомневался, – хмыкает Надин. – Этот донжуан ни одной юбки не пропустит. – Потом подается в мою сторону, обвивая шею руками, и говорит: – Прости, что не появилась сегодня на работе. Пришлось хоронить беднягу Лимо... Анна устроила ему настоящие похороны, представляешь? Это было весьма впечатляюще.

– Лимо? – удивляюсь я. – Вы хоронили ее кота?!

– Представь себе, дорогой. Оказывается, есть целые похоронные бюро, специализирующиеся на упокоении домашних животных!