Оглушительный стук его ладони в боковое стекло заставляет мое сердце подпрыгнуть в груди. Ощущая бешенный выброс адреналина в кровь, давлю ногой ногу в педаль газа и срываюсь вперед, оставив Коулмана посреди пустыни. Черта с два я за ним вернусь. Пусть выбирается сам. Надеюсь, зарядка на его телефоне сядет быстрее, чем он дозвонится до одной из своих шлюх. 

 Жаль, что я не стащила с него джинсы вместе со смартфоном в кармане, но в условиях дикого стресса это лучшее эпичное завершение этого дня.

Несмотря на безумную улыбку на моем лице и все внутреннее злорадство, я подыхаю от боли. Слезы беззвучным водопадом стекают по лицу, меня трясет и далеко не оттого, что подбрасывает на валунах и ухабах. Как бы не застрять здесь самой, утопив колеса в песках. Мне нельзя возвращаться на этой тачке домой…

С горем пополам, доезжаю до ближайшей асфальтированной дороги, оставив Мердера далеко позади. Машину решаю бросить на произвол судьбы. Даже думать не хочу, каким матом Коул меня сейчас покрывает. 

Ублюдок заслужил это. За изнасилование принцессы его бы казнили к чертовой матери, поэтому он еще легко отделался. 

Всхлипнув, я выхожу из машины и роюсь в багажнике, чтобы найти одежду Мердера, которой я могу прикрыться и замотаться. Моя паранджа осталась на вечеринке, и, если я окажусь в такси в подобном виде, меня узнают и раскроют. Новая волна проблем мне не нужна. 

В итоге я достаю две его черных рубашки из спортивной сумки для спортивного зала. Насквозь пропитанные его запахом, что обрушивает на меня с десяток воспоминаний о том, как мощно и незабываемо ощущалось каждое его прикосновение, движение внутри. Эта сила, от которой хочется выть, чувствовать, растворяться… его мужская энергетика, порабощающая мою волю.  

— Ты у него триста первая, Энджи. Не глупи. Он не испытал и половину тех эмоций, что ощутила ты…, — делаю глубокий вдох и вызываю такси по приложению, замотавшись в мисс инкогнито. 

Домой доезжаю словно в тумане. Точнее, до ближайшей к резиденции заправки. Смиренно выжидаю того времени, когда отключатся камеры, и проникаю в дом, оставаясь незамеченной. Родители мирно спят в своей спальне, даже не подозревая, что только что натворила их непутевая дочь. Если бы отец узнал об этом… он не оставил бы на Мердере живого места, а от меня отказался бы. 

Оказавшись в спальне, я выдыхаю и предаюсь диким рыданиям в подушку. Никто из домашних не должен услышать мой вой. 

После часами отмокаю в ванной в оглушительной тишине, до сих пор не в силах поверить в то, что случилось. И неважно, что моя девственность на месте.  

Мердер буквально изнасиловал меня… или я спровоцировала его? 

Вина, стыд и сожаление о том, что все не так, как в моих мечтах, съедают изнутри настолько, что кажется, верным решением было бы утопиться. 

Мне нужно забыть об этом. Было и было. Было и прошло… 

Главное, что никто и никогда не узнает об этой ночи. 

Лучшее, что я могу сделать, чтобы сохранить жизнь нам обоим — не общаться с Мердером. 

И пусть это решение моментами ощущается как «перестать дышать». 

Мердер

Двух часов пешком по пустыне оказалось недостаточно, чтобы по-настоящему вымотать меня, хотя именно этого и добивалась хитрая маленькая сучка. Мимо, малышка. Долгие прогулки концентрируют внимание на поставленной задаче гораздо лучше всяких силовых тренировок, во время которых работают только мышцы, а мозг трудится в лайтовом режиме.

Наверное, Пикси, как все глупые наивные девочки, полагала, что я использую время ночного рандеву для переосмысления своих непростительных поступков. Надеялась, что ее ловкий фокус с угоном моей тачки заставит меня посыпать голову пеплом, жалея о содеянном, раскаяться, упасть к ее ногам, да и вообще осознать, что я совершил чудовищное кощунство, преступление, грозящее мне смертной карой, а на деле всего лишь отымел в задницу саму принцессу. Да, детка, реальность не всегда пахнет фиалками и ванильными мечтами. Бывает и так — грязно, больно и без спроса.  Ты думала, что я олицетворение твоей свободы, детка, но я твой плен. Стальная клетка с металлическими прутьями и пудовым замком, из которой ты выберешься только в двух случаях. Первый — мне надоест. Второй — меня не станет. Или у меня не встанет, а это можно смело причислить как к первому, так и ко второму пункту.