Я уж точно не скоро забуду этот трэш. Когда вернусь домой, я, должно быть, задохнусь от боли в груди.

До сих пор вся дрожу от переизбытка эмоций, от своего первого оргазма, полученного на коленях у «мужчины мечты». Ощущаю себя такой грязной, чувствуя, как глубоко он меня пометил. Это было смертельно приятно, умопомрачительно больно, и я даже не думала, что тело способно на такие ощущения. В какой-то момент мне показалось, что Коул разорвет меня, и бесстыдно возбуждалась от одной мысли, что он просто берет меня с одержимой и свойственной ему звериной похотью.  

Это не нормально.  

— Звучит не искренне. Ты плохая актриса, Пикси. Не для меня. Я сразу раскусил твою маску «хорошей девочки».   

— Как бы там ни было, ты получил, что хотел. Думаю, на этом наша дружба подходит к логическому финалу, — стараюсь добавлять льда в свой голос. Это невыносимо трудно.  

Его не переиграть…

Каждый ход в этой партии принадлежит ему.

— Дружба? Ты уверена? — наклоняясь ко мне, Коулман накрывает растопыренной пятерней мою шею. Не сжимает, не душит, не причиняет боль… Тем не менее обращается со мной так, словно я его чертова собачка, на которую он нацепил короткий поводок. 

— Не строй из себя холодную сучку, ангел, — шепчет, проводя губами над линией моей челюсти. Делает вдох, прикрывая глаза, как от удовольствия. — Я же знаю, что ты лжешь. Тебе понравилось все, что я с тобой сделал. Сколько времени тебе дать, пока ты не прибежишь за добавкой? — каждую клеточку моего тела бьет ток, разливает сладкие ощущения от его близости по всему телу. — Моя маленькая обиженная девочка, — ласково и нежно добавляет Коул, целуя меня в уголок губ, дерзко проводя большим пальцем по нижней губе. — Такая маленькая и тесная, принцесса, — я умираю от каждого услышанного слова, различая в них ноты трепета и благоговения. Обманчивого, лживого, но такого желанного. — Видишь, ты уже вся таешь… Я даже не стараюсь. 

Последние произнесенные слова отрезвляют, словно ушатом ледяной воды окатывают. Со всей дури я начинаю бить его, сжав кулаки до побелевших костяшек. Стиснув зубы, колошмачу ненавистного мужчину по плечам и груди, ощущая, как каждый удар обращается для меня болью. Мне хочется выцарапать его кожу, снять с Мердера самодовольную маску, увидеть его передо мной на коленях. 

— Хватит. Успокойся, — рычит он, хватая меня за запястье. Другой рукой обхватывает затылок, потянув на себя мою голову, сокращая расстояние между нами. Норовит напасть на мои губы, но я вовремя уворачиваюсь, всеми возможными способами оказывая сопротивление.

Как бы сильно я не хотела снова ощутить его вкус. Мой наркотик. С первой дозы, черт возьми, с первой дозы… ощутила страшное привыкание. 

— Не смей, Коул. Не смей делать этого снова, — я чувствую его ладонь на своей талии. Опускаясь к бедрам, он властным жестом сжимает мою ягодицу. Он явно уверен в своем превосходстве и моей безотказности. — Мне очень плохо, правда, — задыхаясь, умоляю его. — Меня тошнит, Коул. Правда… мне нужен воздух, — ударяясь в панику, лепечу я, отталкивая его. Тянусь к дверной ручке. Мне действительно дурно, и даже Мердер мне верит. 

Открыв дверь, выскакиваю из машины, ноги утопают в прохладном песке. Брейн выходит со своей стороны, хлопая дверью. И именно в этот момент в мою голову приходит безумная идея, осуществить которую я смогу лишь с Божьей помощью. Дрожа от страха, что провалюсь со своим планом, ныряю в салон обратно, дрожащими пальцами нажимая на кнопку блокировки всех дверей. Тошнить меня не перестает, каждое движение дается с трудом, но я нахожу в себе силы для того, чтобы перелезть на водительское сиденье и с облегчением обнаружить, что Коул оставил ключи в зажигании. Твой гениальный мозг тупеет от секса с вредными феями, Мердер…