- Так ты с кобылами этим занимаешься? – фыркнула я. – Что, совсем бабы не любят?

- Как конь кобылу! – брызгая слюной и злясь на речевые обороты собственного народа, пояснил он. – Так, чтоб ходить не могла, только ползала и стонала.

- Мечтать не вредно, - я пожала плечами и подогнала свою резвую кобылку, выпуская в чистое поле. Моя лошадушка, если и страдала от конского внимания, явно на его последствия не жаловалась и скакала легко, как ветер.

Гахрат не подозревал, что я сама назначила его в сопровождающие. Не знаю, так ли уж ужасен «возраст зрелости», о котором мне тут все уши прожужжали, но вряд ли я воспылаю какой-то особой страстью, если рядом все время будет живое напоминание о том, за что я ненавижу мужиков. Да и вообще, что-то мне подсказывало, что ххаши просто все детство мечтают о дивных ночах, и ко времени прихода той самой «зрелости» умудряются так вскружить себе голову, что никакая дополнительная стимуляция не нужна. Достаточно новизны ощущений.

Взять ту же Гариллу: самая обычная девица. Ну да, немножко двинутая на тему мужиков, но не более того, с подростками бывает. Так что ничего страшного со мной не случится, даже если пару лет придется терпеть любовные позывы. Может, и вовсе не придется. А Гахрат пускай помучается, прислуживая мне. Кто тут еще кого молить будет, в армии-то, среди кучи мужиков!

***

Но, к моему легкому разочарованию, бабы на заставе все-таки были, так что особым наказанием переезд для Гахрата не стал. И вообще, от заставы тут было одно название. Такой же городок, только чуть поменьше и вытянутый. Да избушки были скорее продвинутыми шалашами и землянками. А мне, по местным меркам, отвели так и вовсе хоромы: целую деревянную избу размером шесть на шесть метров, с печкой, лавками, кроватями, бадьей для мытья и даже – обалдеть, какой сервис – ширмой.

Асвар, который считался тут главным, оказался семидесятилетним старичком, вопреки возрасту крепким, громким и быстрым. Он коротко стриг бороду, был опрятен и чист и здорово управлялся с хозяйством: своим и общим. Он же руководил и обороной.

- Даже не знаю, куда мне тебя приставить, маленькая госпожа, - развел он руками, пока Гахрат, матюгаясь по-черному, перетаскивал неподъемные сундуки, под завязку забитые кожей. – Как-то не привык я с девочками работать.

- А вы представьте, что я - мальчик, - предложила я. Какая, в сущности, разница? Мне с ними не в баню ходить. У меня вон бадья есть, ведра и Гахрат-грузчик.

- Ну, если так, - он огладил усы, задумавшись. – Приходи после обеда к вон той избе. Там наши новобранцы. С ними и в хозяйство войдешь. Все одно их учить придется, вот и посмотришь, где тут что.

- По рукам, - я протянула руку. Асвар недоуменно на нее уставился. Ах да. Этому жесту я научила всех мальчишек, с которыми играла, и он быстро распространился по городу, а здесь был еще не знаком. Пришлось научить и старика Асвара. Ну вот и первые изменения!

***

Матушка оказалась неправа: заняться на заставе было абсолютно нечем, так что я все больше склонялась к мнению, что меня сюда сослали, дабы «нагулялась» в окружении статных, молодых и неженатых мужиков. Мне понадобилось всего несколько дней, чтобы запомнить, что и где находится, да как устроено. Хозяйство работало как часы. Женщин было мало, детей не имелось вовсе, так что и заботиться ни о ком не нужно было. А долго ли взрослому человеку обеспечить себе быт? Если б не война, отгрохали бы хоромы, а не походные избушки. Тем более, что на постройку да общие дела всегда гоняли новичков.