– Здрасьте, – промямлил он.

На миг она отшатнулась, но тут наступившая в столовой тишина, вызванная тишиной в прихожей, докатилась до порога, и Джулия буквально вытолкнула гостя на лестничную площадку, сама выскочила следом и захлопнула за собой дверь.

– Уф! – выдохнула она, еще не оправившись от потрясения.

– Сутки не был дома. Завис на вечеринке у…

С омерзением она развернула его за локоть и, спотыкаясь, повела вниз по лестнице, мимо жены консьержа, которая с любопытством уставилась на них из своей застекленной будки. Наконец они вышли на залитую солнцем рю Гинемер.

На фоне весеннего Люксембургского сада, зеленевшего на другой стороне улицы, Дик выглядел еще безобразнее. Джулии стало страшно, она в отчаянии озиралась в поисках такси, но машина, вывернувшая из-за угла рю Вожирар, не остановилась.

– Обедать куда пойдем? – выдавил он.

– Ты не в форме для обеда. Неужели непонятно? Тебе нужно добраться до дому и лечь спать.

– Я в порядке. Опохмелюсь – и буду как стеклышко.

Она махнула рукой, и проезжающее такси сбросило скорость.

– Поезжай домой и проспись. Ты не в том состоянии, чтобы куда-то идти.

Сосредоточив на ней свой взгляд, Дик вдруг увидел перед собой нечто свежее, нечто новое и прелестное, нечто чуждое тому прокуренному, буйному миру, где он провел последние несколько часов, и в голове у него забрезжил слабый луч рассудка. Она заметила, как его губы вяло изогнулись в подобии благоговения, а туловище сделало вялую попытку выпрямиться. Такси распахнуло дверь, будто зевнуло.

– Может, и так. Прошу меня простить.

– Говори адрес.

Он назвал свой адрес и забился в угол, а его лицо силилось вернуться к реальности. Джулия захлопнула дверцу.

Когда такси отъехало, она торопливо перебежала через дорогу в Люксембургский сад, будто спасаясь от преследования.

Когда он позвонил ей в семь вечера, она по чистой случайности взяла трубку сама. Голос его выдавал напряжение и постоянно срывался.

– Думаю, нет смысла извиняться за то, что произошло сегодня днем. Я был не в себе, но это меня не оправдывает. Если бы ты позволила мне увидеться с тобой завтра… хоть на минуту… я всего лишь прошу дать мне возможность лично выразить свои глубочайшие…

– Завтра у меня дела.

– Тогда в пятницу или в любой другой день.

– К сожалению, я занята всю неделю.

– То есть ты не желаешь больше меня видеть?

– Мистер Рэгленд, я не вижу смысла продолжать. Поймите, сегодняшнее происшествие выбило меня из колеи. Мне очень жаль. Надеюсь, вам уже легче. До свидания.

Она выкинула Дика из головы. Прежде его репутация никак не ассоциировалась у нее с тем жутким зрелищем, ведь кто такой алкоголик – это тот, кто ночь напролет пьет шампанское, а перед рассветом едет домой, распевая песни. Но то, что Джулия увидела средь бела дня, перешло все границы. С нее было довольно.

Между тем она не страдала от недостатка мужского внимания: ее постоянно приглашали поужинать в «Сиро» и потанцевать в Буа-де-Булонь. От Фила Хоффмана пришло укоризненное письмо из Америки. Джулия даже потеплела к Филу – он смотрел в корень. Прошло две недели, и она бы напрочь забыла Дика Рэгленда, но знакомые то и дело с презрением упоминали его имя. Очевидно, он и раньше выкидывал такие номера.

За неделю до своего рейса она столкнулась с ним в билетном агентстве судоходной компании «Уайт стар лайн»[16]. Он был все так же красив – Джулия не поверила своим глазам. Поставив локоть на стойку, он держался прямо, а его желтые перчатки притягивали взгляд такой же незапятнанной чистотой, что и лучистые глаза. Его живой, энергичный облик заворожил даже агента, который с гипнотическим почтением обслуживал этого посетителя, а сидевшие позади машинистки на миг перестали строчить и переглянулись. Тут он заметил Джулию: она кивнула, а Дик, вздрогнув и мгновенно изменившись в лице, приподнял шляпу.