— Соберите деньги и самое необходимое. Если вдруг что — пересидите в подполе под щитами и вернетесь к лорду-канцлеру.

Он надеялся, очень надеялся, что до крайности не дойдет. Но однажды толпа уже приходила по их души. Да, больше половины погромщиков нанял некромант, испугавшийся разоблачения, но многие совершенно искренне пришли карать зло. Виданное ли дело: разумные приходят в больницу на своих двоих, а потом их уносят без ног, а то и вовсе на кладбище.

Он пригладил волосы — дурацкая привычка, приобретенная за время выступлений в Совете —и шагнул за дверь, встречать незваных гостей.

17. *** 16 ***

Ланс

Похоже, старый Ник собрал всех, кто не работал в поле. Рядом со стариком, сжимавшим в руках топорик, стоял господин Рутцен, на две головы возвышаясь над остальными. Рядом с ним мэр, господин Флюк, казался мелким и тщедушным, но Ланс не рискнул бы предсказать исход поединка между орком и оборотнем.

За их спинами маячили господин Тори, матушка Картер и священник местной часовенки, господин Паркер. Чуть поодаль опасливо поглядывала на них стайка ребятишек, а на углу — вот уж кого Ланс не ожидал увидеть — прислонился к палисаднику мэтр Грин.

Повезло, что большинство жителей городка еще в поле, но наверняка старый Ник уже послал кого-то из мальчишек позвать на помощь соседей. Нужно разрешить ситуацию как можно скорее. Даже шесть человек — слишком много, а у толпы разум отсутствует напрочь.

— Что вам угодно, господа? — он на миг склонил голову, приветствуя «гостей».

Поморщился про себя: не то, все не то, опыт дебатов в Совете служит ему плохую службу. Здесь подобные манеры скорее настроят разумных против него. Не потому что местные были глупее или грубее мэтров из верхней палаты. Хуже образованы — и только. Но все же там ценили изящные словесные обороты и тонкие метафоры, здесь — к месту вставленные соленые словечки. Там много внимания уделяли хорошим манерам, здесь — умению много и хорошо работать. Там знатное имя открывало любые двери, здесь общественное положение парня определялось лихостью в битве «стенка на стенку» и «справной» одеждой, а мужчины — способностью «хорошо держать» семью.

— Внука моего отдавай, — старый Ник шагнул вперед, перехватывая топорик половчее.

Лапища орка легла ему на плечо, останавливая.

— Нехорошо вышло, господин Моро, — прогудел орк.

— В самом деле, слишком много вы себе позволяете, — поддакнул хозяин универсального магазина, и Ланс понял, что вдова ему нажаловалась.

Нет, он не жалел, что поддался порыву, как не собирался и сокрушаться о неблагодарности. В конце концов, откуда бы нечувствительной к магии женщине что-то понять? Но как же некстати!

— Тут вам не столица. Народ у нас мирный и добрый, это верно, но, если что, в обиду своих не дадим.

— Ник болен. Очень тяжело болен. — сказал Ланс. — Ему нужно помочь.

— А не ты ли его сглазил? — вскинулся старик. — То-то все талдычил, «заболеет, в город»… И баба твоя тоже…

— Все дети знают, что пару недель назад мальчика укусила лисица, которая сама вышла к деревне, — ровным голосом произнес Ланс, в упор глядя на мэра.

Оборотни опасались бешенства куда сильнее людей. От человека к человеку болезнь не передавалась. От оборотня к оборотню — нередко.

— Правда, — подтвердил Рутцен. — Ульрих жалел, что не успел ее погладить.

Матушка Картер тоже кивнула. Ланс продолжал:

— Укус оказался…

— Какой такой укус! Царапина! — перебил его Ник. — Вы, неженки столичные, над любой царапиной квохчете…

— Этой царапины оказалось достаточно, чтобы зараза из слюны попала в кровь. — Ланс по-прежнему обращался к мэру.