— Не за того человека переживаешь, Настёна, — также тихо и недоступно для слуха Оксаны произнёс Воронцов, но горло моё отпустил, а после обратился к подруге уже более мягко: — Иди спать, я скоро приду.

Не мешкая и не задумываясь ни на секунду, направилась к лестнице. Когда проходила мимо Оксаны, остановилась напротив девушки, чтобы хоть как-то сгладить в её глазах то зрелище, что она видела.

— Твой мужчина нажрался, как последняя сволочь. Меня чуть не придушил. Рекомендую в одной спальне с ним не ночевать, для жизни опасно. Бери подушку и топай спать куда угодно, хоть ко мне приходи, но с ним не ложись. 

— Да что ты, — ухмыльнулась Оксана. — Сама как-нибудь разберусь. Поняла? А ещё раз увижу, что ты перед Маратом хвостом крутишь, пожалеешь, что родилась.

Мило улыбнулась Оксане в ответ и пошла дальше. Всё, она выводы сделала, теперь надо с ней держать ухо востро. Ведь на любую пакость пойдёт, лишь бы удержать при себе свой «неадекватный мешок с деньгами».        

14. Глава 14

Несмотря на опасность, что нагрянет Марат, ночь я провела в своей спальне. Искала для себя альтернативный ночлег, но, когда ходила по дому в поисках подходящего места, стало так невыносимо противно, что решила не прятаться, а в случае чего дать Воронцову отпор. Собственно, с этой целью я и наведалась в хозяйственную комнату, где взяла молоток, который ночевал рядом со мной под подушкой.

Молоток не пригодился, утро настало без происшествий. Застилая кровать и доставая из-под подушки орудие самообороны, дикость конечно, но где-то в глубине души даже пожалела, что родственник не пришёл выяснять отношения. С каким бы удовольствием я бы ему по голове треснула, словами не передать. Хотя раньше никогда человека не била, говорят, не так-то и просто кого-то ударить, кто знает, может быть, и не смогла как следует замахнуться и огреть Марата по темени, а потом ещё раз и ещё…

Ой, что-то меня куда-то не туда понесло.… Откуда взялась кровожадность? Хотя известно откуда. Поживёшь с упырём под одной крышей, тоже немножко упырём станешь.

В отличие от других дней, сегодня на первый этаж спускалась чуть ли не вприпрыжку. Ещё бы, ведь когда завтрак будет готов, явится Воронцов – трезвый, и вот тогда-то я и посмотрю на его бесстыжую рожу. Интересно, у него хватит смелости извиниться или трусливо сделает вид, что вчера ничего из рода вон выходящего не произошло? В этом случае не поленюсь и напомню, что он вытворял и как за горло хватал. Да, отметен на шее не осталось, Воронцов, как ни странно, но держал меня, можно сказать, нежно, но суть от этого не меняется. Насилие и есть насилие, даже без синяков. 

На завтрак приготовила овсяную кашу, потому как однажды Марат упоминал, что терпеть овсянку не может, вот я и решила «угодить» родственнику.

Сначала в столовую прибыла Оксана. Невооружённым взглядом видно, что девушка взвинченная и недовольная. В коем веке с утра не выглядит так, словно через пятнадцать минут у неё съемка для глянцевого журнала. Может, Воронцов после обильного возлияния всю ночь храпел и спать ей мешал?

Следом за любовницей явился Марат. Судя по хмурому выражению лица, у него утро тоже не задалось, а ещё заметно, что голова у мужчины раскалывается, и его мучает жажда. Упырь, после того, как со мной и Ниной Васильевной поздоровался, одним глотком жадно осушил стакан сока и попросил ему ещё принести, только не стакан, а целый графин.

Сидим, завтракаем, Воронцов как рыба молчит, извиняться и не планирует. Более того, предположу, если я тему вчерашней ночи сама не подниму, то она канет в лету.