Ну уж нет, обязательно выскажусь. Только не при Нине Васильевне. Не знаю уж за что, видимо, за старые заслуги, но женщина как родного любит Марата, постоянно рассказывает, как он в школе все подряд олимпиады выигрывал или дневник его, наполненный одними пятёрками, принесёт и каждую страничку подолгу рассматривает. А ещё Нина Васильевна любит упоминать, что у Воронцова два высших образования и оба с отличием.

— Марат, я знаю отличное средство против похмелья. Просветить? — сказала я, заметив, как мужчина, морщась, в очередной раз виски себе помассировал.

Воронцов не только вопросительно на меня посмотрел, но в то же время с надеждой. Видимо, ему так плохо, что он готов помощь принять даже из моих рук.

— Не перебарщивай с алкоголем, а лучше и вовсе не пей, — съязвила я и губы кусаю, чтобы не расплыться в улыбке. Не уверена, но мне показалось, что после моего ответа, у родственника правый глаз пару раз дёрнулся.

— И ты ей позволишь так с собой разговаривать? — уставившись на любовника, возмутилась Оксана, но её голос мигом затух, когда начала говорить Нина Васильевна.

— Марат, ты что, вчера перебрал?

— Не перебрал, а в зюзю напился, — не удержалась я от комментария, но Нина Васильевна и меня заглушила.

— Марат, я сейчас мигом тебе здоровье поправлю. Есть у меня несколько чудо-рецептов, на ноги сразу поставят, — заверила Нина Васильевна, торопливо встала со стула и помчалась в сторону кухни. Но проходя мимо меня, остановилась и чего я совсем не ожидала, бросила мне упрёк: — Настасья, ты почему мне, когда завтрак готовили, не сказала, что у Марата, возможно, будет болеть голова?

— В воспитательных целях, — ни капли не обидевшись на женщину, заявила я. — Если нет наказания, то преступление будет повторяться вновь и вновь…

— Молодёжь, на всё у вас найдётся ответ, — фыркнула Нина Васильевна и скрылась за дверью.

— Я бы на твоём месте, Марат, сейчас от стыда провалилась сквозь землю. Нина Васильевна так из-за твоей головной боли запереживала, что даже меня отругала. Знала бы она, как ты совсем недавно собирался с ней поступить…

— Настя, — с предупреждением в голосе рыкнул Марат, — а до завтра претензии не подождут? Мне и без них тошно.

— Нет, конечно, не подождут. Ты, когда шантажом меня в этом доме заставил остаться, не говорил, что по ночам в пьяном угаре будешь душить. Да, Оксана, и не надо так пучить глаза, — отвлеклась я на девушку, что от услышанного ртом воздух глотала. — Я здесь живу не потому, что мне так сильно нравится ваша компания, меня твой алкаш вынуждает. Боится, что я мужика себе заведу раньше, чем траур закончится.  На досуге поговори с ним на эту тему.   Марат, моим родителям гораздо проще будет пережить увольнение, чем увечье или смерть дочери, так что либо ты даёшь мне гарантию, что такого больше не повторится, либо я собираю вещи и уезжаю. 

Пришлось резко умолкнуть, со стороны кухни сначала послышались шаги, а затем и ворчание Нины Васильевны.

— Вот, Маратик, я тебе квашеной капусты с брусникой принесла, рассол огуречный и ещё тёплое молоко с корицей и мёдом.

— Давай, Марат, не кривись, после молока и огуречного рассола уверенна, ты о головной боли точно забудешь, — хохотнула я. — Потому как всё твоё внимание будет приковано к животу. 

— Настасья, поговори мне ещё — погрозила Нина Васильевна мне пальцем и ласково погладила по голове Воронцова. — Не слушай никого.  Пей, не бойся.

А Воронцов рисковый мужчина, и рассол выпил, и молоко, сидит теперь капусту лопает за обе щёки. А что самое любопытное, видно, ему действительно полегчало. Кожа порозовела, взгляд прояснился, мужчина теперь не морщится от каждого громкого звука.