Пять лет назад я случайно обнаружила секрет группы холмов, стоящих особняком в метрах десяти от едва заметной дороги. В тот раз я сопровождала очередного искателя приключений, вознамерившегося разгадать секрет Пустоши и закрытых Земель драконов. Мы ехали налегке, вдвоем, поклажу вез на себе третий варн. И ничто не предвещало опасности. Даже я, успевшая уже хорошо познакомиться с норовом Пустоши, не видела никаких признаков, и внезапно налетевший на нас песчаный вихрь оказался и для меня неприятным сюрпризом. Тогда тоже солнце уже стояло в зените и основательно прокалило песок. Ветер, гнавший раскаленную взвесь, был настолько горячим, что я всерьез опасалась дышать. Опасность потерять варнов была настолько реальной и настолько опасно было оставаться пешим пусть и в самом начале пути, что я вопреки всем собственным принципам решила укрыться в непроверенном месте: среди видневшихся сквозь смертельную дымку холмов в стороне от дороги.

Доверять свою жизнь Пустоши было опасно. Но меня успокаивало то, что варны сами рвались в сторону облюбованных мной холмов. А значит, явной опасности там не было, и животные намеревались там переждать бурю. Но реальность превзошла все мои ожидания. Едва свернув за крайний холм, я чуть не свалилась со своего ящера: под прикрытием дальнего, самого большого песчаника, спасавшего и укрывавшего от ревущего ветра, стояли… развалины дома. Покатая крыша, усыпанная толстым слоем нанесенного на нее песка, толстые каменные столбы, ее поддерживающие, и две стены, вот и все, что осталось от жилья. Но нам с магом и этого хватило. Случайно ли или так было задумано, но развалины стояли уцелевшими стенами так, что горячий ветер бил в них. А если учесть еще и холмы, окружавшие странное место как часовые, то не удивительно, что мы с магом переждали бурю почти с комфортом и без потерь.

С тех пор каждый раз, когда меня нанимали провести кого-то сквозь Пустошь, я обязательно наведывалась сюда. Годы шли. Ветра дули и носили песок. Ночь рассыпала по Пустоши кристаллы мороза и инея. Но развалины оставались такими же, какими я их увидела в первый раз. Будто они были зачарованы от воздействия непогоды и времени. Но почему тогда дом все же рассыпался? Ответа на этот вопрос у меня не было.

Виннел, едущий рядом со мной впереди каравана с той минуты, как я объявила, что на привал мы остановимся в холмах, длинно присвистнул, едва, обогнув крайний холм, увидел открывшуюся ему картину. А потом внимательно посмотрел на меня:

— Уверена, что здесь безопасно?

В ответ я пожала плечами:

— За восемь лет, что я останавливаюсь здесь на привал, никогда ничего не случалось.

— Ясно. Но ты же не будешь против, если я расставлю охранки?

Я опять пожала плечами:

— Если больше некуда деть магию – ставь.

Боевику мой ответ пришелся не по вкусу. Но и спорить со мной он не стал. Видимо, побоище с шшейврами его убедило, что я далеко не глупая девчонка и знаю, что делаю.

Между песчаниками, несмотря на то что крыши над головой не было, все равно было ощутимо прохладней, а солнце не так беспощадно жгло. Я давно уже обратила на это внимание и давно приняла как данность то, что развалины среди песчаных холмов не собираются открывать передо мной свои тайны. А секреты здесь были. И в достаточном количестве. Уже одно то, что разрушенный дом неизвестное количество времени сохраняет свое состояние и не разрушается дальше под действием ветров, влаги и холодов, много кое-чего стоило.

Варнов расседлывать не стали. Все равно дневной отдых будет коротким, только-только переждать самый зной. Да и седла не особо мешали ящерам, отошедшим под защиту дома и песчаника, и тесно улегшимся в их тени. Вот еще одна странность: у меня не было собственного ездового ящера, я всегда довольствовалась тем, что мне представляли путешественники. Но каждый раз варны, будто и до этого бывавшие в этих холмах, без понуканий и указаний отходили и устраивались на отдых в одном и том же месте.