Я глотаю воздух. В помещении вдруг стало душно, тяжело, тесно. Как будто воздух уплотнился, и дышать им стало невозможно. Моя ладонь судорожно сжимает край стула под столом — единственное, что удерживает меня от бегства. Но я не могу, не имею права. Я поставила подпись. Ведь видела условия. Там было написано, что в течении испытательного срока договор можно расторгнуть только по уважительной причине — и даже тогда с отработкой. А если нет? Штраф. Судебные разбирательства. Да, я еще задумалась, почему такие жесткие условия… Но что-то подобное было и в том офисе, где я работала раньше. Поэтому не зациклилась.

Богдан…Тот самый руководитель, которого все ждали. Мой начальник. И теперь — мой страх. Мой личный ад. И тот, чье имя я столько лет не произносила вслух.

Пол под ногами становится зыбким, как тонкий лед. И единственное, что мешает мне провалиться — это выражение моего лица. За ним я прячусь, как за щитом. Ни один мускул не дрогнет. Ни одно движение не выдаст той паники, которая поднимается внутри оглушающей лавиной.

В страшном сне я бы не поверила в такой поворот. Я прокручивала в голове сотни сценариев: как случайно Басманов увидит нас на улице, как попытается приблизиться к Дарине, как будет стоять у моего порога под дождём… Просить о разговоре. Как попытается объясниться, оправдаться.

Но этого не могла предвидеть. Что устроюсь работать в его компанию. Что буду к нему максимально близка. И тот Арман… Я ведь тогда подумала, что он очень похож с братом Богдана, хотя его лицо тоже особо не помню. Интуиция, что ли… Не знаю.

Если бы я рассказала Арсену, кто именно разбил мне сердце… Кто отец моей дочери… Он бы, проверяя компанию, увидел имя владельца. Он бы меня остановил. Но я промолчала. Не хотела афишировать.

Именно из-за моей замкнутости я здесь. В этом зале. Под его взглядом, который наконец встречается с моим.

Я вздрагиваю. Эта встреча взглядов словно острым лезвием рассекает воздух между нами. Я так обрадовалась, что он не подошёл ко мне у детского сада, но не прошло и несколько часов, как он стоит передо мной. На его лице ни единой эмоции. Только холодная сосредоточенность. Он знал, что я приду. Он ждал меня.

Богдан отводит взгляд, открывает папку, начинает говорить о проектах, планах, команде. Его голос ровный, профессиональный. А я сижу с замерзшими пальцами. С осанкой, натянутой, как струна. С лицом, застывшим маской. И с ощущением, будто оказалась в ловушке, дверцу которой сама же захлопнула.

Три месяца. Минимум. Я заперта здесь. С мужчиной, чье имя я столько лет пыталась стереть, как карандаш с бумаги. Но след остался. Глубокий. Несмываемый. Как шрам на теле.

Это не работа. Это очередное испытание.

Собрание подходит к концу. Все потихоньку выходят из зала, а я сижу, потому что я Басманов попросил остаться, якобы хочет ближе познакомиться с новым сотрудникам. Я, наверное, со стороны выгляжу как помидор. Потому что щеки горят от стыда и смущения. Работники рассматривают меня так, будто я на подиуме демонстрируя свое тело.

— Принести кофе? — спрашивает Ольга Сергеевна, остановившись у двери.

— Нет. Мелисса ответит на пару вопросов и мы выйдем. Нет необходимости в кофе, — отвечает Басманов.

Женщина, кивнув, выходит, закрыв за собой.

— Ты же знал? Знал, что я отправила вакансию?

— Конечно. И тебя сразу сюда позвали.

Я усмехаюсь, глядя на него. Встаю и скрещиваю руки на груди.

— Зачем? Я хочу, чтобы ты держался от меня как можно дальше, а ты с каждым разом все делаешь наоборот!

— Не я к тебе пришел, Мелисса. В этот раз ты сама, — остановившись напротив меня, склоняет голову набок. Смотрит в глаза, губы, опять глаза. Я отвожу глаза, потому что выдержать его пристальный, прожигающий насквозь взгляд нереально.