Леди Уинифред вернулась на место и возобновила работу над простыней.

– Я не стану предлагать тебе полотно, Арабелла, – сказала она и раскатисто засмеялась. – Не представляю тебя с иголкой!

– Конечно же, ты права, – согласилась Арабелла. – Я не могу шитьем спасти свою жизнь.

– Порой эти простыни – единственное, что отделяет бедняка от холодного пола, – указала миссис Кейбл назидательно. – «Кто затыкает ухо свое от вопля бедного, тот и сам будет вопить – и не будет услышан».

Интересно, подумала про себя Эсме, неужели Майлз искренне хотел, чтобы она проводила время с такими, как миссис Кейбл?

Леди Уинифред, сама того не зная, согласилась с оценкой Эсме.

– Я давно хотела вам сказать, миссис Кейбл, что в постоянном цитировании Библии есть что-то вульгарное, если, конечно, не сам викарий берет на себя смелость воспроизводить библейские стихи.

Миссис Кейбл откинула назад голову, уподобляясь петуху, приготовившемуся дать отпор наглой курице, и сказала:

– Я не страшусь, но утверждаю перед каждым свою веру.

Арабелла подняла бровь и любезно заметила:

– Мой Бог, да вы, похоже, знаете Библию как свои пять пальцев. Поздравляю вас. Это необычный талант в среде благородного сословия.

Миссис Кейбл покрылась пунцовой краской. С очаровательной улыбкой Арабелла повернулась к миссис Бар-рет-Дакрорк:

– Не помню, чтобы мы встречались. Но так уж вышло, что я познакомилась с вашей прелестной воспитанницей мисс Эйкен всего две недели назад в «Олмаке». Меня представила Салли Джерси.

Конец ознакомительного фрагмента.