Лиля приоткрыла один глаз:

— Выходим?

— Да, через пару минут.

Я натянул джинсы, рубашку. Она наблюдала за моими сборами. Я уже был одет, когда она подошла сзади и обняла меня. Её ладони застыли на моей груди. Спустя минуту они осторожно поползли вниз.

— Лиля, — строго сказал я.

— Пару минут нам хватит.

Я сглотнул слюну. В центре лба потяжелело, виски запульсировали. Те же реакции возникли в паху, куда Лиля неторопливо, но настойчиво пробиралась.

Я резко повернулся к ней, сбросил её руки. Она не вняла моему молчаливому приказу и взялась за воротник рубашки. Затем плавно провела пальцами по шее, скулам, волосам. Непроизвольно я зарычал, с силой сжимая челюсти. Лиля не испугалась. Она поцеловала меня и продолжала целовать, пока расстёгивала рубашку, добираясь к животу. Я боролся с собой. Жестоко, беспощадно боролся за право устоять.

В какой-то момент, когда я ощутил давление на джинсах в области ширинки, я не выдержал. Схватил Лилю за запястья и отшвырнул в сторону, прижал к стене, прихватив ей шею. Я был сильнее и знал, что могу совершить любое действие — всё будет по-моему. И я снова целовал её, душа и уволакивая вниз к полу. На ощупь я разыскал ошейник, быстро надел его.

— Зачем?.. — взмолилась Лиля.

Я дёрнул её за шею, и она оказалась на четвереньках, удерживаемая цепью и моим правым хватом, наиболее цепким, который я и не пытался ослабить.

— Не двигайся, — приказал я, расстегивая молнию на джинсах.

— Отпусти…

— Не двигайся и молчи.

Я извлёк член и головкой прошёлся по Лилиному носу. Из её открытого рта капала слюна. Она потянулась навстречу губами. Я её отстранил. Затем наступил ей на спину ногой.

— Не шевелись.

— Витя, пожалуйста…

— Не шевелись, я сказал.

Мне хватило всего нескольких движений, чтобы кончить. Сперма потекла на пол, образовав лужу возле лица девушки, примятой моей ногой.

Я убрал ногу. Лиля потихоньку поднялась, села на колени. Она смотрела она меня как на предателя. Глаза у неё стонали слезами.

— Убери, — сказал я, указывая на лужу.

— Что?..

— Убери.

Я привёл в должное состояние свою одежду и отёр лицо.

— Ну, ты хотя бы тряпку мне какую-нибудь дай…

— Без рук убери, — ответил я, ещё жёстче, чтобы не осталось ни одного намёка на шутливость моего приказа. — Тебе полезна белковая пища.

— Я не буду этого делать, — заявила Лиля, но у самой на лице застыл страх от понимания, что я всё равно добьюсь своего.

— Ты не выйдешь отсюда, пока не уберёшь. Если не сделаешь этого сейчас, останешься сидеть на цепи, пока я не вернусь.

Она открыла рот, думая ещё попререкаться со мной.

— Ты чудовище… — жалобно протянула девушка, закрывая ладонью губы, то ли чтобы я не расслышал её, то ли страшась собственных слов.

— А ты — красавица. Мы прекрасная пара. Я жду.

Лиля склонилась над полом и долго дышала влажными от слёз губами на подсыхающее белое пятно. Наконец, она стала медленно слизывать сперму и вылизала всю до сверкающей чистоты.

Я сел с ней рядом и погладил по голове со словами:

— Хорошая девочка.

— Ненавижу тебя, — глядя мне точно в глаза, отозвалась Лиля.

Однако в её голосе не было ненависти. Было непонимание, смущение, обида. Но ненависти не было. Я поцеловал её, нежно, медленно, с чувством.

— Не забудь сдать анализы, — напомнил я, оторвавшись от поцелуя. — Деньги я дам. А уж как ты их используешь — твоё дело. Но имей в виду: если через неделю ты не объявишься, обратно не возвращайся.