– Вот, кореш, ситуация. Ищем конкретного урода, хоть он и законник, но мудила конченый. А нормального человека не могу корешем назвать, потому что не по закону.

– Точняк, по делу базаришь, Боров. Это же на Зомбаке ты крайний раз поднялся?

– Ха! Я на нем три раза поднимался. Забивал, что вежливый, что сортировку выдюжит и что Шило завалит. Мля, сейчас еще раз забьюсь – с Ломом. Он мне в контры против тебя, зомбачок, но обломится. Будешь шнырем, я сказал.

– Благодарю, законник Боров. Буду должен.

– Не ссы, если ты тех, то сочтешься, да еще и поднимешься. Лады, Рыба, канаем назад.

Бандюки аккуратно загасили окурки и ушли.

– Все номано, Сеант?

– Да, Солдат, похоже, все нормально. Если меня поведут к Кенту, сразу иди к ребятам Кэпа в ангар. Запомнил, братишка?

– Я хоо апонил, Сеант.

– Молодец. А сейчас пойдем шалаш доделаем да опробуем, что получилось.

Получилось отлично. Солнышко нагрело так, что внутри стало жарко и душновато. Приоткрыв полиэтиленовый занавес входа, завалились на тюфяки. Напарник задремал, я обдумываю тактику поведения на неизбежной встрече с Кентом. О, обеденный колокол!

– Зомбак!

Боров перехватывает нас еще на подходе к ангару. Да, эффектно выглядит и распоряжается своими с грозным видом. Похоже, ему докладывают вернувшиеся с поисков. Подходим.

– Все, Зомбак, канаем к Кенту, потом пожрешь.

– Я понял, законник Боров.

Просительно указываю глазами на Солдата. Боров вникает на лету:

– Корень, берешь этого дохляка, канаешь к раздаче, пусть Черп нальет ему жрачки на двоих, потом отводишь в барак. Где Кэп кантуется, знаешь? Отдашь парня им. Врубился? Канай.

Успокоительно киваю братишке, расходимся. Боров по дороге инструктирует:

– Короче, прием в шныри – это типа правки. Пасть сам не разевай, отвечай, когда спросят, думай, не борзей. Фуфло будет гнать Лом, ты стой на своем твердо. И говори только правду: Кент дотошный, умный, памятливый, его хрен наколешь. Понял?

– Да, законник.

– Лады, я, если что, и на себя взять могу.

У Кента оказался настоящий рабочий кабинет в пятом ангаре. Классическая приемная с лавкой, журнальным столиком и стульями. Крепкий, выбритый охранник у дверей. Боров ткнул пальцем:

– Сиди, жди.

Благодетель зашел в кабинет. Я успел увидеть только небольшой тамбур (ничего себе), двустворчатые пластиковые «под дерево» двери закрылись на пружинах. Осторожно оглядываюсь. М-да, цивилизация: навесной потолок, две лампы дневного света, аккуратно окрашенные стены, небольшое деревце в кадке в углу. Охранник в чистых, но неглаженых брюках и рубашке. На ногах приличные летние туфли.

Уже заскучал и подумывал, можно ли полистать журналы, когда Боров выглянул и махнул рукой.

Да, кабинет роскошный. Два стола буквой «Т», застекленный шкаф с папками, во главе Кент в бежевом костюме и шейном платке, справа бандюк, который командовал на сортировке (точно, Лом), слева присаживается Боров. На столе письменный прибор, моя папка, калькулятор. Кент внимательно меня рассматривает, Лом косится с явной неприязнью, Боров с серьезным лицом украдкой подмигивает.

– Ближе подойди.

Делаю два шага.

– Ты хорошо понимаешь, зачем тебя сюда привели?

– Да, сэр Кент.

– От моего решения зависит вся твоя дальнейшая судьба. Ты можешь зажить по-человечески, а можешь сегодня же оказаться в карьере. Поэтому отвечай только правду. Ты понял?

– Да, сэр Кент, я все понял.

– Законник Боров сказал, что эти вещи ты отремонтировал сам. Это правда?

– Да, сэр Кент.

– Чем ты ремонтировал?

– У меня в шалаше, сэр Кент, есть инструменты. Шалаш – это место, где я живу, инструменты спрятаны рядом.