«В моем мире не могла, — поправила я себя. — А здесь что угодно может быть чем угодно».

Пара шагов — конвоир приблизился к рабу, стоящему на коленях со склоненной головой. Тот старательно делал вид, что изучает трещины в плитке, но в действительности — я была уверена — прислушивался к каждому нашему слову. Он не шелохнулся и даже, как мне показалось, еще сильнее застыл в своей неподвижной позе.

— Нажимаете на кнопку и прикасаетесь к коже, можно через одежду.

Резкое движение, и конвоир ткнул штукой в голое предплечье раба. Тот резко дернулся, втянул воздух, но остался стоять в том же положении.

— Вот так, — бросил он мне вещицу. — Это я не сильно приложился. Там три режима. Попробуете, разберетесь.

Летящий в меня электрошокер я поймала и только кивнула в ответ. И понадеялась, что ни мускулом не выдала внутреннюю дрожь, которой окатила меня с головы до ног подступившая мысль про Эдвина. Не тестируют ли и на нем такую штуку? Где же он?

Дверь за конвоиром захлопнулась, а я поспешила спрятать руки за спину. Не хватало только, чтобы раб увидел, как меня трясет.

6. Глава 6

Дин

Холод подкрался незаметно. Точнее, меня все время, даже когда тело горело огнем, била мелкая дрожь. Но тот холод был другим. А сейчас показалось, что сердце вдруг перестало проталкивать кровь в пережатые цепью кисти и они закоченели.

Можно бы успокоить себя тем, что, не чувствуя пальцев, я не могу определить, есть ли в них тепло. Но зябкость, растекавшаяся ниже линии цепей, не давала возможности поверить в утешающую иллюзию.

Как только начнется отмирание тканей, я покойник. Никто не станет спасать раба. Особенно учитывая, что спасать нечем: видел я возможности местной медицины.

Провел босой ступней по стене около пола и, коснувшись выступающей кромки кирпича, задумался: можно ли, опираясь на нее, ослабить давление на руки?

Жаль, никогда не увлекался скалолазанием. Такой выступ для профи — как полка или плато: уцепиться и держаться, давая облегчение рукам, вполне вариант.

Ну и что, что раньше не пробовал. «Самое время проверить, какой из меня Человек-паук», — вспомнил я героя древних сказок.

Осторожно коснулся левой ступней холодной скользкой стены и попытался уцепиться за небольшую вмятину, оставшуюся после рассыпавшегося кирпича. Ступня соскользнула, а цепь еще сильнее впилась в запястья, сдирая кожу и сотрясая разрядом боли.

Стон эхом отразился от стен. Мысль о том, чтобы повторить попытку, прошибла лоб испариной, которая, раздражая щекоткой, покатилась вниз.

Однако, набравшись неведомо откуда решимости, я снова уцепился за выступ и перенес вес на ногу. Дернул руками — искры посыпались из глаз, зато железная змея, громыхнув звеньями, чуть ослабила хватку. И снова, не удержавшись, соскользнул вниз, заходясь в судороге.

В голове запульсировало, мысли превратились в тягучее желе, и холодок паники пробежал по коже. Может, и вправду смысла дергаться нет и лучше прекратить, пока не хватил удар?

И тут же сам себе приказал собраться и не быть размазней.

Набрал воздуха побольше и тихонечко, поставив ногу на уже менее скользкий выступ, повторил упражнение. Цепь поддалась еще на несколько миллиметров. Сжав зубы, сдирая остатки кожи, я смог повернуть кисти другой стороной.

Мириады мурашек ринулись вверх, заполняя собой каждую живую клеточку истерзанных рук. Злобно ухмыльнувшись — мой прием работает! — я рухнул вниз.

Теперь дело за малым: сгребая всю волю в кулак, повторять эти движения и надеяться, что не слишком поздно кровь пошла по пережатым сосудам.