– Кэсс, ты вчера перепила.

– Ох и пожалеешь ты, Джекс. – Она уселась на кровать и, уткнувшись в телефон, наконец затихла. Мне же показалось, будто мои внутренности скрутило в узел. Морской. Шкотовый.

Спустя два часа Бланж все еще оставался на том же месте. Я изредка поглядывала на него.

Давно наступило время обеда, хотелось есть.

– Принеси мне что-нибудь, – попросила я подругу, которая обернулась у самого выхода, все еще кривясь от моего упорного желания продолжать этот спектакль. Надо заметить, взаимного. Потому что Бланж к этому моменту успел пообщаться с половиной обитательниц нашего кампуса, и каждая посчитала своим моральным долгом потом зайти и сказать, что я эгоистичная гадина. Не такими словами, конечно, но подразумевалось именно это.

Еще через четыре часа наша комната превратилась в клуб женской психотерапевтической помощи, потому что к вечеру здесь собрались буквально все. Разложив прямо на полу и на кровати чипсы, закуски и колу, включив фоном сериал по «Хулу», все с энтузиазмом обсуждали происходящее. Теперь соседки считали, что бредовая идея Кэсс про то, что сердце мудака может принадлежать лишь одной, не бредовая вовсе.

– Почему он ей не напишет?

– У него нет ее номера, – вместо меня ответила Ирэн. Откуда она узнала – и так ясно, к гадалке не ходи. Я мельком выглянула в окно. Сидит, гад. Еще и страдальца теперь из себя строит.

– Вы просто не понимаете, тысячи лет прошли, а у парней до сих пор первобытные инстинкты не искоренились. Когда ты убегаешь, в нем включается охотник, и он бросается догонять, – захихикала Бренда. – Джеки ему не дала, поэтому его так переклинило.

– Она ему дала, – шепнула Сандра, но я услышала.

– Эй! – Я рассерженно обернулась к Кэсс. Когда успела растрепать?

Кэсси наклонила голову и широко улыбнулась. «Ну а что такого?» – словно спрашивала она, пожимая плечами.

– Слушай, ты большая девочка, тут нечего стесняться. – Все дружно закивали. Сестринство избавилось от последней девственницы, ура!

– Тогда это и правда любовь.

– Джекс, ну расскажи… Что он вчера сделал? Почему ты на него обижена?

Я обреченно закрыла руками лицо. Ужасно не хотелось снова врать про вчерашнюю ночь, которой не было, но мне на помощь пришла худышка Мэгги Доусон.

– Может, стоит его покормить? Вечер уже.

Тут я уже не выдержала:

– Господи, Мэгз, он тебе что, собака приблудная? Захочет есть – уедет. Транспорт у него под боком.

– Но он до сих пор сидит. На солнце. На жаре.

– Не знала, что ты такая принципиальная, Эванс.

Вот же засранец. Теперь они ему еще и дружно сопереживают.

Сделав вид, что возможный голодный обморок Бланжа меня совершенно не волнуют, я засунула в рот один «Доритос» и снова уткнулась в книжку. Но идиллия продлилась недолго. В комнату вошла Бет и протянула мне какой-то сверток.

– Тебе передали.

– Это от него? Любовное письмо? – тут же переполошились девчонки, подскочив со своих мест, но Кэсс одним лишь взглядом усадила всех обратно.

– Отстаньте от Джеки, пусть сначала сама прочитает.

Я развернула лист. Внутри оказалась квитанция с просрочкой платежа за дом. В центре сиял красный штамп, а сверху было приписано синей ручкой: «Я твой последний шанс» – и ниже: «Ты выйдешь за меня, Эванс?»

– Ну что там? – вытянула шею Сандра.

– Подожди, она аж в лице изменилась. – Это уже подметила Мэг.

– Так, всё, расходимся! – скомандовала Кэсси и принялась выталкивать всех за дверь.

– Эй, нам же интересно, чем дело кончится!

– Из окна посмо́трите.

– И Джекс так и не рассказала, что за история у нее с Бланжем…

– Никакой истории. Член у него маленький, вот и все.