– Тоже врут. Мотоциклы – гораздо чаще.

– О, какая прелесть, – ответила я, теперь понимая, почему так много девушек грезили о нем и на что-то надеялись. Приручить этого парня – все равно что поймать ветер. Невозможно. А каждый из нас мечтает совершить в жизни невозможное. Вот только я поставила перед собой вполне земные цели.

– Большинству девчонок нужно, чтобы за ними бегали, если ты понимаешь, о чем я. – О да, я понимала. – Так вот, у меня на это нет ни времени, ни желания. На свидания и прочую чепуху – тем более. Я слишком занят.

– Мне плевать, если честно.

– Просто чтобы ты была спокойна: я никогда не рассматривал тебя в таком смысле.

Несмотря на то что я была рада подобной откровенности, стало немножко обидно.

– Подумала над моим предложением? – добавил Бланж, по-прежнему не поворачиваясь. Музыка сюда едва доносилась, и мы вполне могли разговаривать, не перекрикивая друг друга.

– Да. – Застирав топ, я отправила его следом за футболкой, уже крутящейся в сушилке.

– «Да, я подумала» или «да, я согласна»?

– Пока не решила.

– Не доверяешь мне?

– С чего я должна тебе доверять?

– А я тебе?

Я резко обернулась и вздрогнула: Бланж стоял лицом ко мне, сложив на груди руки.

– А я не разрешала тебе поворачиваться. – Стараясь не покраснеть, я абсолютно симметрично повторила его позу, чуть вздернув подбородок.

Он дерзко улыбнулся:

– Я тебя умоляю. Мы почти женаты.

– Фиктивно.

– Это мелочи.

В этот момент дверь распахнулась, и в прачечную ввалилась галдящая компания. Бланж сделал шаг вбок, закрыв меня спиной. Я машинально уткнулась носом в его плечо. Теперь мы соприкасались кожей, и я чувствовала тепло его тела среди прохлады прачечной. От перепада температур кожа покрылась мурашками.

– Вон отсюда! – обернувшись, выкрикнул он. Наверняка со стороны мы выглядели как одна из зажимающихся по углам парочек, разве что в менее одетом варианте. Кто-то присвистнул, девчонки засмеялись; мне показалось, что я даже услышала свое имя, хотя это было маловероятно. Когда дверь закрылась, Бланж произнес:

– Ну вот, слухи уже обеспечены.

«Ублюдок. Как же я тебя ненавижу», – подумала я и обреченно прикрыла глаза, вслух же произнесла, стараясь игнорировать тот факт, что моя грудь прижимается к его груди, и держа спину ровно:

– А если один из нас решит сбежать?

– Побег не в моем стиле, Жаклин.

– А вдруг я захочу тебя сдать?

– Не сможешь.

– С чего ты взял?

– Если сдашь меня, мне светит тюрьма и депортация. Если я сдам тебя, тебе грозит штраф в двести пятьдесят кусков и почти наверняка ты лишишься всего имущества. Мы связаны взаимными обязательствами. А лучше гаранта и не придумаешь.

– Тогда последний вопрос, – глядя в глаза, произнесла я. – Почему я?

Повисла пауза.

– Не знаю. – Он выжидающе улыбнулся. – Вероятно, судьба.

И слова вдруг стали такими тяжелыми, что, казалось, язык окаменел, но я все-таки вытолкнула из себя:

– Ладно. Давай попробуем.

Мы проторчали в прачечной еще добрых полчаса, молча рассевшись по разным углам и уткнувшись каждый в свой телефон. Когда же вышли на свет божий, мне показалось, что на нас смотрят буквально все.

– Поехали куда-нибудь, обсудим детали, – шепнул Бланж.

Я кивнула. Громкая музыка разносилась из колонок, так что наш разговор все равно никто не смог бы подслушать. Но люди определенно заинтересовались: все больше голов поворачивалось в нашу сторону.

Бланж взял с подоконника шлем и протянул мне, улыбнувшись. «Улыбка победителя», – подумала я. Его рука зависла в воздухе, как в замедленной съемке.

– Я на него не сяду, – отчеканила я.