— О-о-о?

— Не знаю я. У меня нет. У Анфисы спроси, — предлагаю ей, и она кидает взгляд на дверь, но немного подумав, решает никуда не идти. Пристраивается и ложится рядом, глядя в мои глаза. — Не смотри ты так на меня. Я всё равно тебя вперёд других пустить не смогу. Ты видела, как эта блондинка на меня смотрит? А как к тебе ревнует?

— Болтаете? — Глеб с Тимуром заходят в комнату, хохоча над моей мадам, устроившейся на моём плече.

— Хоть кто-то от меня сбежать не хочет, — язвительно кидаю в сторону друзей. — Вы все чуть что — сразу уходите. А я тут один с ума схожу.

— Марта, тебе просили передать, — Глеб опускает на столик миску с фруктами, и обезьянка, услышав своё имя, срывается и бежит грызть ломтики яблока.

— А это тебе передать просили, — Тимур протягивает мне мой телефон. — Тиана просила передать, что Ирочка эта что-то удалила из твоего телефона, и осталась только засекреченная папка.

— Которую вы уже рассекретили? — интересуюсь у них. И те кивают с натянутой улыбкой. — И каков пароль?

— “АленаГромова”.

— Ясно, — вздыхаю.

— И ты не спросишь, почему мы его таким поставили? — напрягается Глеб.

— Вы не могли его поставить, — отвечаю им. — Я, может быть, что-то и забыл, но то, что пароль к этой папке можно установить только с моего рабочего компьютера, помню прекрасно. А уж до моего компьютера вы бы не добрались.

— То есть ты нам уже веришь? — прищурившись, уточняет Тимур. — Что между тобой и Алёной что-то было?

— Верю, — вздыхаю, устав от мыслей, которыми уже извёл себя. — Но до сих пор не понимаю, почему тогда родителей с Алёной не познакомил.

— Ты собирался.

— Может быть, — не исключаю этого варианта. — Но ни разу не упомянуть её имя… Я не понимаю почему.

— Ну, ваши отношения развивались довольно стремительно. Может, не успел? — предполагает Кудинов.

— Маме, может быть, не стал бы говорить из-за её ревности и намерения сразу же меня женить, если я скажу, что влюбился. Но отцу бы я сказал, — логически рассуждаю.

— Извини, брат, но этого мы не знаем, — Глеб разводит руками, а Тимур пытается ещё что-то придумать.

Доев все дольки яблока, Марта оставляет последнюю и лезет ко мне. И сев на грудную клетку, тычет мне фрукт в сомкнутые губы.

— Откармливает жениха, — подшучивает Кудинов. — Боится, что умрёшь, не дождавшись её родов.

— Идите в баню, — шепчу им.

Марта же, увидев, что я не собираюсь есть предложенное ей, решила, что я не умею. Поэтому принимается учить.

— О-о-о, — привлекает моё внимание и кусает дольку, глядя мне в глаза, и тут же тычет мне её в рот. — О-о-о!

Парни заходятся от смеха, когда она ещё несколько раз повторяет манипуляции, а я всё не сдаюсь.

— О-о-о! — кричит она на меня, и я решаю сделать всё наоборот. Беру из её рук дольку и ей тычу. И она сдаётся, съев всё до конца, ещё и довольно попрыгав после этого.

Решила, что я ухаживаю за ней?

— А теперь жених свою невесту кормит, — не унимаются парни. — Мы ему тут Алёну рекламируем, а он себе уже выбрал.

— Идите к чёрту! — посылаю их, но уходят они не скоро.

Вначале ржут до слёз, а потом покидают меня, оставляя с Мартой наедине. Чуть позже Анфиса заходит, чтобы забрать свою подопечную, но она устраивает ветеринару скандал, когда её пытаются со мной разлучить.

— Марта!

— О-о-о, — говорит обезьянка ей что-то и на живот свой показывает.

— Я знаю, что ты за них переживаешь. Всё будет хорошо! Но ты не можешь остаться с ним. Он не защитит вас, — поджимает она губы.

— Не совсем понял, — включаюсь в их дискуссию.

— Это её вторая беременность, — отвечает Анфиса. — Её партнёр умер, когда она была беременна в первый раз. Плод внутри умер от инфекции, которая и погубила отца. Марта чудом выжила. У меня много приматов умерло в пандемию. После у нас был самец на содержании и лечении, он и оплодотворил Марту, — гладит подопечную по спине. — Этот вид обезьянок не такой, как другие. Самки, когда беременеют, заботятся о своих самцах, потому что после рождения потомства самцы берут на себя организацию безопасности семьи.