А человек в белой рубахе, похоже, не торопился. Волны несли его ближе и ближе к острову, а он держался не то за обломок бревна, не то за корягу, и даже руками не шевелил. Вот нащупал ногами дно, поднялся и спокойно направился к берегу. Стоящие у самой воды подались назад, подняли выше факелы, и в их свете все увидели белокурого паренька на вид лет шестнадцати. Он развязал веревку, выпустил воздух из кожаного мешка, служившего ему плавуном, потом закинул мешок за спину и оглядел собравшихся. Лицо у него было чистое и красивое, а глаза черные-пречерные, как угли. И такие же жгучие.

— Ты откуда такой взялся? — вышел вперед Сигурд. Пришлец окинул его взглядом, но головы не склонил.

— Оттуда, — усмехнулся он, махнув рукой в сторону моря. На языке северян мальчишка говорил достаточно чисто, хотя было слышно, что этот язык ему не родной. — Я замерз, а у вас там, наверху горят костры. И от кружки горячего меда я бы не отказался.

В иной раз за дерзость чужака спровадили бы обратно в воду — пусть несет себе дальше, но Сигурд отчего-то кашлянул, отступил на шаг и жестом велел незнакомцу следовать за ним к жарко горевшему огню. Паренек выбрал себе место потеплее, между двух костров, бросил мешок на землю и сел, смешно поджав под себя ноги. Люди снова столпились вокруг пришлеца. Только что вернувшаяся на поляну Йорунн разглядывала его, прислушиваясь к тому, что говорит сердце. А оно то радостно колотилось, то замирало — такая оторопь брала.

Подошел Эйвинд конунг. Юноша, увидев его, поднялся, однако кланяться не стал.

— Кто ты, и как твое имя? — спросил вождь.

— Моя мать — свободная женщина с острова Нюд, что находится далеко на западе, — ответил пришлец. — А отец мой — Локи, лукавый бог, побратим самого Одина.

Услышав такие слова, в толпе зашумели, кто-то из воинов обидно засмеялся. Но паренек и ухом не повел:

— А зовут меня Сакси, и я ведун.

«Свейский колдун! — послышался шепот. — Говорят, они такие же беловолосые и темноглазые...» Люди испуганно попятились. Но Эйвинд лишь приподнял бровь и усмехнулся:

— Боги и правда благоволят нам: одного за другим двух ведунов прислали.

— И в чем же твоя ведовская сила? — насмешливо протянул кто-то из хирдманнов.

— А в чем надобность есть, — спокойно ответил Сакси. — Могу кровь отворить, а могу унять. Могу нашептать, чтоб скотина вся передохла, а могу, не глядя, вылечить любую скотью болезнь. Могу знать то, что никому не ведомо, и самые тайные мысли читать. А если захочу, — он показал на стоящих неподалеку девушек, — любая из них моей будет!

В толпе послышался ропот. Вождь нахмурился, воины потянулись за оружием, девчонки с перепугу попрятались за их спины.

— Да уж, достойная похвальба, — негромко проговорил Асбьерн.

— В нем правда дар есть! — неожиданно раздался звонкий голос Йорунн. Она подошла ближе к чужаку и без всякой боязни встала напротив, разглядывая. — Только зачем же ты, Сакси, людей пугаешь? Настоящий ведун своей силой не хвалится и уж тем более не грозится.

— Я не пугаю, я правду говорю, — равнодушно ответил он.

— А если убьют тебя за такую правду? — Эйвинд положил ладонь на рукоять меча. Паренек посмотрел на него, покачал головой:

— Нет, конунг, я свою судьбу на сто шагов вперед знаю. Суждено мне жить еще очень долго и отрастить седую бороду до колен. Потому я и не боюсь никого.

Неожиданно мягким движением Йорунн коснулась его щеки — словно мать приласкала дитя неразумное:

— Предвиденье — дар богов, но ведь они способны и обмануть, — проговорила девушка. — Позволь спросить, как ты оказался здесь?