А еще я жаловалась ему на папу, который так редко бывает рядом. На маму, которая излишне строга. На чистописание, потому что зачем оно мне? На то, что игрушки не покупают, на слишком жаркое лето… на все на свете.

Антон хоть и не торчал у нас дома безвылазно, а просто бывал, для меня он другом был. Отец с матерью были любимой семьей, но они никогда не ставили перед собой целью стать мне не только родителями, но еще и друзьями, которым можно доверять. Все в нашей семье строилось на уважении, подчинении и легком страхе. А тут Антон — вроде и взрослый, но не отмахивался от меня, а подсказывал, выслушивал, помогал. Пусть, немного, но ребенку и этого достаточно было.

Потом он исчез, и я плакала.

Затем забыла. Дети легко забывают, тем более я в школу пошла.

Затем семья развалилась, все разъехались, я пошла в универ. Теперь вот переехала.

И вспомнила все.

— Нет, Маша. Было бы странно, если бы я воспринимал тебя ребенком, и при этом занимался с тобой тем, чем занимался последние часы. И тем, чем займусь еще. Минут через десять, как восстановлю силы, — хмыкнул Антон. — Просто я уже настроился быть правильным мальчиком рядом с хорошей девочкой.

— Это как? — я с неподдельным интересом посмотрела на мужчину.

— Первое свидание с веником цветов и рестораном. Поцелуй. Второе и третье свидание, беседа с Иваном Денисовичем, а затем уже все остальное.

— А тут я явилась в твою спальню.

— Да, — усмехнулся Антон. — Явилась.

— Ты слабо отбивался от меня.

— Ты оказалась сильнее, мне некуда было деваться, — улыбнулся он.

Я расхохоталась, и залезла на Антона. И его Андрей называл роботом, ну серьезно? Даже шутить умеет, пусть и несколько неуклюже, но умеет же! Правда, мне привычнее юмор зумеров, своих одногодок, да и общаться со своими легче. С Антоном приходится постоянно помнить, что он взрослый мужчина, а не одногодка, которого можно на три буквы послать в шутку.

Антона вряд ли можно послать. Даже в шутку. Вдруг возьмет, и пошлется?

— Завтра наберу Денисыча, — сказал Антон.

— Ты решил поговорить про моего папу, при этом лапая меня? — я опустила глаза вниз, на свой живот, на котором сейчас расположены руки Антона. — Может, поговорим про папу как-нибудь потом?

— Как скажешь, — Антон потянул меня на себя.

Я явно почувствовала, что он уже, кхм, набрался сил. Полностью готов к очередному раунду, а я ведь думала, что ни у него, ни у меня больше нет энергии для этих танцев на простынях. Но как оторваться-то?!

— Вау, — выдохнула я, с наслаждением прижавшись разгоряченным лицом к прохладной подушке.

Антон рядом, грудь тяжело вздымается. Но лицо умиротворенное. И чертовски довольное. Да я и сама сейчас как мартовская кошка, только все портит то, что отец ведь заявится. Скоро. И мне нужно предупредить Антона, что у нас «дорогие гости» ожидаются, которых не звали.

Но я все оттягиваю этот момент. Антон ведь подорвется, выставит меня из спальни, и начнет готовиться ко встрече с папой. А я не хочу!

Я вынырнула из своих не слишком приятных мыслей из-за пристального взгляда Антона.

— Что?

— Любуюсь.

— Да ладно? Говори уже, — толкнула его локтем, и взглянула на часы.

Четыре утра.

Из столицы лететь не так уж долго, а от аэропорта ехать до Антона минут пятнадцать, если без пробок. Совсем скоро уже, времени мало, черт бы побрал это время.

— Ничего важного. Просто мысли.

— Какие?

— Почему-то я думал, что у тебя никого не было до меня, — обронил Антон.

Черт.

Черт, черт, черт.

Не хочу вспоминать об этом!

Но Антон, кажется, уловил что-то. То ли по моему лицу понял, то ли по общей атмосфере. Насторожился вдруг.