Затем прибежал декан, выпучил глаза, рявкнул, чтобы немедленно шли к ректору.

Без проблем.

Когда ректор увидел меня, он напрягся. А когда ему донесли, в чем дело, побагровел так, что я решил, что его сейчас удар хватит.

Да-да, я тот еще мерзавец. Однако мой папочка – до того, конечно, как откинул копыта, – был щедрым дарителем. Внушительные суммы поступали из специального фонда на счет нашего благословенного университета не только при его жизни, но и после его смерти. При условии, конечно, что здесь учится хоть один из его сыновей. А поскольку Макс, урод такой, слился еще даже до поступления, то пылинки теперь сдувают с меня.

Как и следовало ожидать, мне указали на выход. Я вновь вышел сухим из воды.

– Аж ты ж везучий сукин сын, – восхитился Волк, отлипая от стены. – Развлекся, да еще как!

– Мог и нас позвать, – недовольно добавил Заяц. Этот все пытается подбирать мои объедки. Чертова падаль. – Ну и как она? Малинка?

– Малинка как малинка, – пожал я плечами.

Он же не думает, в самом деле, что раз она препод, то ее вагина во время секса выкрикивает фразы на латыни?

– Зачет-то хоть поставила? Или неуд? – спросил Волк.

Я хмыкнул. Этот, в отличие от Зайца, хоть иногда может поднять мне настроение.

– Бедный, бедный студент, – продолжал измываться приятель, – на что только не пойдешь ради заветной подписи в зачетке. Даже тело свое продашь.

– Придурок, – толкнул его в плечо и тот вернул мне удар.

На минуту во мне проснулся малолетка, и мы принялись как мальчишки пихаться в пустом коридоре. Заяц пытался втиснуться, но он никогда не был на нашей волне.

Мы как раз проходили мимо одной из аудиторий, когда за приоткрытой дверью я вдруг услышал свою фамилию. Ясно, о моих похождениях уже известно. Почему бы не повеселиться?

Сделала знак ребятам замолчать, сам тихо подошел к двери и заглянул внутрь.

Меня не заметили: все увлечены представлением, творящимся за первой партой дальнего ряда. Двое младшекурсников с тупыми рылами нависали над сидящей девчонкой, наверняка либо запугивая ее, либо издеваясь. Ничего нового: на каждом курсе, если не в каждой группе, есть такой козел отпущения, которого словно сам бог послал для того, чтобы его чмырили. Обычно это либо заучка, это страшилище.

Девчонка сидела с опущенной головой. Волосы закрывали ее лицо, и я не видел, к какой категории ее отнести. Зато неожиданно услышал, о чем ее спрашивали эти уроды:

– …Коллега, а вот таким. Ступина, хочешь, чтобы Пан тебя трахнул?

Вот уж нежданчик. Репутация мое всё, но чтоб настолько…

Подал голос:

– Ого, вот уж не думал, что моя слава простирается так далеко, что младшекурсники сами ищут мне девчонок…

Головы всех присутствующих синхронно повернулись ко мне. В глазах промелькнуло узнавание. Уроды замерли. Как всегда. Одно дело – козырять моим именем за моей спиной, другое – делать это прямо передо мной. Перевел взгляд на девчонку.

Красивая. Волосы огонь, глаза огромные, как у лани, губы пухлые, кожа чистая, свежая, без грамма косметики, – за такую внешность девчонки готовы удавиться. Только все впечатление портит зашуганное выражение лица. Ясно, значит, третья категория: те, кто не могут дать сдачи. Странно, что она в ней: обычно парни не измываются над девчонками с красивыми мордашками.

Если только эти самые девчонки не сделали что-то, что покорежило самолюбие этих самых парней. К примеру, послали нахрен.

Приценился к девчонке. Нет, сразу видно, что домашняя, воспитанная в любви и заботе. Такие не умеют посылать нахрен.

Сзади запыхтел Заяц, пытаясь увидеть, что тут происходит – и я очнулся. Хотел повеселиться? Давай повеселимся.