– Ну, кофту я, наверное, заберу? Она с длинным рукавом, тебе будет жарко тренироваться...

– Нет! – я отзываюсь излишне эмоционально, после стараюсь смягчить взволнованный голос. – Думаю, что выберу именно ее. Просто я все время мерзну, даже во время занятий спортом, поэтому рукава будут очень кстати. Спасибо большое, я обязательно отдам все в чистку, а потом верну. Или, может быть, все-таки…

– Даже не вздумай. Честное слово, я что, обеднею от одной пары лосин? Мы здесь частенько меняемся друг с другом. Надоедает ходить в одном и том же, так вещи и ходят по рукам. Женщины.

Алена пожимает плечами, желает мне удачи и оставляет меня в раздевалке, чтобы я могла переодеться без лишнего стеснения.

Что я здесь делаю? Почему просто не попросила Кира отвезти меня обратно?

Я уверена, он сделал бы это, надави я на него серьезным тоном без тени улыбки.

Но мне почему-то действительно хочется выпустить пар и потеряться в этом известном лишь в очень тесном круге месте хотя бы на час, чтобы горло сдавливало из-за реакции моего тела на физическую активность, а не от постоянного страха, чувство которого отлично выдрессировал во мне Олег.

Зал окутан разными звуками: удары, звон железа, резкое дыхание спортсменов. Сюда приходят не потрепаться, не сделать фоточки для своих подписчиков. Сюда приходят за другим.

Выжать из себя максимум, выкрутить на ноль запас сил, чтобы забыться и выплеснуть накопившуюся тьму.

Кир уже успел переодеться. На нем черные свободные штаны и майка, которая скорее притягивает взгляд к его мышцам, чем служит своим реальным применением.

У меня немного текут слюни, потому что я молодая женщина, а у него невероятно рельефные притягательные руки, которыми он запросто может обхватить мою талию.

Господи, как же остро сейчас ощущается даже его взгляд.

Заинтересованный, слегка свысока, голодный. Кажется, что он прожигает сквозь одежду – я чувствую будто покалывания танцующих пламенных языков.

– Ты что здесь делаешь?! – меня резко дергают за плечо, я отзываюсь сдавленным шипением, потому что это было слишком грубо и неожиданно.

Разворачиваюсь лицом к своему потенциальному собеседнику, чей голос показался мне смутно знакомым, и слегка теряюсь под жестоким презрительным взглядом Андрея Соколовского.

В прошлом, когда мы только познакомились, он смотрел на меня с такой же ненавистью, но потом парень узнал меня ближе и пересмотрел свои взгляды на «богатых сучек».

Настолько пересмотрел, что в его постели как-то незаметно оказалась моя Адель, которой тоже после мужчины с улыбкой, которую раздают лишь в аду, потребовалось время на склеивание осколков разбитого сердца. Только вот у нее, в отличие от меня, это получилось, потому что теперь моя подруга счастлива замужем и каждый ее день по традиции начинается с фотографии сплетенных рук – мужской и женской.

Мы больше не общаемся, но я слежу за ее профилем и каждый раз улыбаюсь, когда она радуется сюрпризам от своего мужа. Ада всегда ценила мужчин, которые способны подарить ощущение осязаемой сказки.

– Ты не мог бы меня отпустить, Андрей? – мягко прошу, и он разжимает пальцы. Я замечаю, как мужчина – назвать его парнем сейчас у меня просто язык не повернется – хмурит брови, а потом отряхивает руку, словно за эти несколько секунд я утопила ее в своей грязи.

– Зачем ты пришла? – ему едва удается держать себя в руках. Будь на моем месте мужчина – он давно уже лежал бы, а под глазом наливался щедрый фиолетовый синяк в знак гостеприимности Андрея.

– Угомонись, Сокол. Она со мной.

И как-то так хорошо сразу от этого