Здесь можно выпустить пар, можно быть собой.

– Ты сохранил это место? – Плакса действительно неподдельно улыбается и немного расслабляется, когда до ее головки доходит, что приехали мы не на пустырь и у меня нет намерения закопать раздражающую блондинистую стерву.

– Он не принадлежит мне, но я за него спокоен.

– Ян Борисович?

Киваю.

Меня удивляет тот факт, что она помнит имя моего тренера.

Они пересекались всего пару раз, я вообще старался оградить Плаксу от вонючих потных мужиков, которые добровольно пришли туда, где бьют морды.

Как она умудрилась запомнить? И, тем более, зачем пронесла это сквозь года?

– Пошли внутрь. Я найду для тебя свободную грушу, и ты сможешь выпустить весь свой пар. Хочешь, распечатаю свою рожу и приделаю к ней? Ты уже достаточно поколотила меня полчаса назад, но вдруг тебе не хватило?

– Я не понимаю… – все, что она хочет сказать дальше, тонет в хлопке двери.

Я обхожу тачку и играю в ее личного водителя, у которого в договоре написано всегда подавать неуклюжей хозяйке руку, чтобы она не свернула свою тонкую шейку на этих неестественно высоких для Плаксы каблуках.

Найдите мне того, кто может сейчас понять хотя бы что-то, и я озолочу этого гения.

Меня защелкнуло четыре года назад на этой девчонке, и я, кажется, добровольно превращаюсь в долбаного мазохиста.

Плакса игнорирует мою ладонь, что выходит ей боком, потому что ее шпилька влетает в какую-то яму, а она не в силах устоять на месте.

Слишком легкая.

Я почти не ощущаю ее вес в своих руках и только в этот момент замечаю, что она куда-то растеряла свои законные килограммы. Полина всегда была стройной, даже хрупкой, а сейчас ее худоба выглядит какой-то не очень здоровой, когда я рассматриваю ее тело без ударов тока в районе своего паха. Будто она специально ест слишком мало для поддержания такого веса.

– Тебя надо откормить, Плакса.

– А тебя посадить на диету, – фыркает мне в ответ и кивает на землю, чтобы я отпустил ее.

За эти годы я действительно раздался, но, твою мать, у меня нет жира. Женщинам вообще-то нравятся большие мужчины, она мне сама об этом говорила.

– Не переживай, Плакса, я не настолько осел, чтобы раздавить тебя в постели.

Оттесняю ее к крылу тачки, ставлю ладони на крышу и опять запираю ее собой. Просто потому что мне нравится вот так сбивать ее ориентиры и чувствовать, как Плакса начинает все чаще и чаще дышать.

У нее легкие кричат, у меня горят, но я пытаюсь сдерживаться. Иначе все опять скатится к тому, что мой язык толкнется в ее рот, а скрытая длинным платьем задница окажется в моих руках.

Плакса всегда горячо смотрелась в чулках, и мне стоит больших усилий не задрать ее подол прямо посреди улицы.

– Найдем, во что ты сможешь переодеться. Хоть я и не отказался бы от тебя на матах в этих тряпках.

– Умерь свою фантазию, иначе вместо груши я захочу снова воспользоваться тобой.

Она легко отталкивает меня, потому что я позволяю ей это, и заходит в зал, а я плетусь за этой женщиной как щенок на привязи и не хочу перерезать поводок.

14. Глава 14. Полина

– Так, смотри, у меня есть футболка, есть майка, еще я зачем-то храню здесь толстовку. Черт, кажется, мне действительно пора разобрать этот шкафчик, – брюнетка зачем-то достает все и впихивает это богатство мне в руки.

Никто не колотит грушу в платье, если только это не какая-нибудь модная фотосессия арт-хаусного художника необычных взглядов, поэтому мне очень повезло, что девочек в эту святую обитель тестостерона тоже пускают.

Одна из них любезно согласилась одолжить мне вещи. Я предлагала как-то компенсировать неудобства, но меня осадили сердитым взглядом и буркнули что-то о том, что в семье не принято платить за помощь.