Не только первая пятёрка, а и все мы отрядом перешли на галоп, вдруг придётся устраивать облаву? Не пришлось. Вражеские разведчики – ими оказались солдаты регулярной армии Виргии и да, их было двое, одному лет двадцать, другой года на два постарше – лежали среди невысоких деревьев по бокам от заросшего травой холмика в неудобных позах. Шевелиться они не могли, а вот пучить глаза и в страхе вращать ими в разные стороны были способны.

Пока я к ним не подошёл, мои разведчики пленников не трогали, бросившись осматривать округу в поисках их коней и возможных товарищей.

По идее, я сегодня вечером должен был старушку допрашивать, ту, которую мне подарили братья Наказующие, а вместо этого придётся проводить дознание военнопленных. А, собственно, кто сказал, что мне нужно делать это лично? Где такое написано? Нигде. И раз уж имею возможность сваливать грязную работу на других, то зачем самому чистить нужник или пытать схваченных врагов? Тем более что лучше всего, если любым делом занимаются профессионалы, а не набранные по объявлению любители.

– Сержант Ромм. – Я отошёл от валяющихся неподвижно виргицев. – Займись. Выясни то, что нужно.

С пленными тут не церемонятся, если, конечно, это не офицер. Впрочем, бывает, что и к благородным дворянам или даже магам применяют болевые методы дознания. Сестрица полковник под большим секретом поведала. Только, сказала, делают это тайно, вдали от лишних свидетелей и потом в живых, как правило, такого пленника не оставляют, и труп прикапывают подальше и поглубже.

– А-ай, – услышал жалобный крик уже себе в спину. Одного виргийца из магического паралича вывели. – Я всё расскажу!

Кто бы сомневался. Здесь партизан молчать на допросах нет, как и понятий родины, отечества, которым преданы. Служат конкретным господам, феодалам, правителям или самому Создателю, как я теперь.

Кто-то может хранить верность своим клятвам до последнего, но это явно не касается простой солдатни, набранной из кого попало. Да и дворяне от них в плане преданности монархам или правителям аристократических республик недалеко ушли. Кстати, торговых республик здесь нет, маги даже зачатки демократии под себя подмяли, та же Верция управляется крупными феодалами из магических родов, составляющими Совет Республики.

По-моему, в Швердинге и Диосе такая же картина. Как устроена власть в Лиге вольных городов, мне наставник Виктор что-то накоротке сказал, а я в тот момент на мысли о Даше и Лесе отвлёкся, пропустил мимо ушей. Ну, неважно. Уверен, что одарённые и там своего не упустят. Не одними империей, королевствами, царствами или независимыми герцогствами они своё право властвовать оформляют. На других четырёх континентах – Альбии, Кольдере, Эвтории, Римоне – вряд ли что-то по-другому. Люди там только цветом кожи отличаются от нас, белокожих жителей Итерики, а общества-то те же, сословно-магические.

– Я тоже! А-а! Я тоже всё расскажу! – Вот и второго освободили от магических пут и явно сделали это намного больнее, чем требовалось.

Отмахнулся от направившегося ко мне вассала, пусть тоже идёт к пленникам, а сам приглядел большую, усыпанную листвой кочку, образовавшуюся от выпирающего из земли корня огромного дуба.

Таких гигантов мне видеть ещё ни разу не доводилось, ни в прошлой жизни, ни здесь. На него бы златую цепь навесить да кота учёного по ней запустить, чтобы песни заводил и сказки говорил. Правда ведь дуб как былинный.

Сел, ощутив тощей задницей, жилистой от постоянных тренировок, беготни и седла, жёлудь. Вспомнилась фраза о спелом жёлуде и свинье, которая его съест. Откуда это? Из какого фильма или мультфильма? Ну вот, постепенно кое-что начинаю забывать. Или и так, на Земле бы, тоже не вспомнил?