– Это ты мне?! – взвизгнул он. – Ты кто вообще такой? Ничего я убирать не буду! – совок и веник полетели на пол. Мальчишка схватил было скип с портупеи, но направить не успел – Вем ловко вывернул его из рук и бросил на стол.

– Все-таки свин, – ощущая себя папашей, отшлепывающим отпрыска, взял за руку курсанта, да так, что тот от боли скривился, и повторил: – Берем инвентарь.

– Не буду! Ай! Изнань!

Борщ все-таки был убран курсантом. "Черт! Больно! Извините. Старость надо уважать»: им же было выдавлено уборщику. Но после того, как вырвался из болевого захвата, Павлос снова осмелел.

– Ты пожалеешь! – кричал он, пока друзья волокли его к выходу под руки. – Ты еще не знаешь с кем связался. Мой брат из тебя лепешку раскатает! Он у меня чемпион по бою на скипах! У него медаль в Межучилищных соревнованиях.

Компания испарилась из столовой, а Вемовей невозмутимо сел на прежнее место в тишине доедать остывшее блюдо.

Старик подошел бесшумно и поклонился:

– Благодарствую, молодой человек. Но зря вы вступились. Энтот Павел Заблицкий сын важного чиновника, что при самом министерстве вэй-безопасности-то служит. А Григорий Заблицкий его брат на самом деле первый умелец в училище по-боевому искусству.

Вемовей кивнул:

– Мне достаточно одного спасибо, старик.
Но уборщик задержался:

– Звать меня Осип Потапович Плошкин. Коль надумаете, когда меня найти, я в каптерке, барин. Всегда к вашим услугам. С меня как с той паршивой овцы – шерсти клок, да авось пригожусь. Может вы до чтения охочи? Так я у сестры могу какую книжецу для вас исспросить. Она в библиотеке при архиве служит.

– Запомню, Осип Потапович, и попрошу обязательно.

– Может, добавочки? – из-за прилавка ему улыбалась тетка раздатчица. – У нас много чего осталось.

Вем был не против еще одной отбивной. И спать.

Днем чудовище так не доставало с болтовней, как ночью. Дела насущные отвлекали от присутствия соседа в голове. Ночью же этот клыкастый заявлялся без спроса в его сознание и доставал занудствами. А в последние разы, убедившись, что Вемовей не собирается вести с ним беседы, принялся гонять по миру на высоченной скорости, когда при перемещении размываются окружающие виды. Останавливаясь лишь там, где ему интересно. А интересовало его буквально все. И Вемовею приходилось вынужденно рваными фрагментами наблюдать, как извергается вулкан, мечут икру скаты, как хлеборобы убирают поля пшеницы, чем питаются личинки майских жуков, как император Панокии откушивает оленину в красном вине и так далее. Хитрый демон догадался, что он не в восторге от полетов. И сегодня похоже решил Вемовея проверить на прочность.

Сначала была пыточная. Мол гляди «червяк» и наслаждайся. А затем… о драконьи яйца!.. родильный дом. Если первое он еще мог вынести, то второе…

«Да ты издеваешься!?», – чуть было не завопил Вем, но вовремя сдержался. Как говорится, дышим, дышим правильно, т.е. не показываем некоторым ушлым подселенцам слабину.

Гад лукаво прорычал:

«Дай мне завладеть твоей душой без остатка! И я перестану тебя таскать по вашему тухлому мирку».

Вем готов был поклясться, что чудовище в данный момент злорадно щерилось.

«Таскай. Безразлично. Все это я давно видел».

Злобный яростный рык и лязг когтей в ответ.

***

Уже следующим вечером он увидел их издали. Сумерки окутали безлюдную дорожку парка, по которой Вем возвращался из дракушни. Четверо серьезных малых при скипах шли за знакомым рыжим мальчишкой. Брата Заблицкого выделить из четверки было не сложно. Такой же медноволосый, как его младший родственник. И похоже с таким же раздутым гонором. Вем подобрался. Хорошо, что скип ему безопасники оставили. «Не упаду в первую же минуту».