- Но если я не имею намерения отправляться на этот ваш завод и выходить там замуж? Я совершенно не представляю, что я могу там делать.

А замуж я и дома не собиралась, это отдельная история, и незачем её сейчас вспоминать.

- Что делают все женщины? Впрочем, может быть, у вас есть какие-то намерения здесь и сейчас? Куда вы пойдёте, когда Зимин отпустит вас из больницы?

- Я ещё подумаю об этом. Я только вчера узнала, что нахожусь неизвестно где без денег и документов, а вы уже сегодня требуете от меня ответа на вопрос, что я буду делать! У меня, между прочим, травма головы, я с трудом на ногах стою. Через семь дней я могу ещё не выздороветь и ничего не вспомнить. Вот отпустит меня доктор из больницы – так и ставьте на счётчик, - поджала я губы.

- Что-то я должен сделать? Повторю – куда вы пойдёте, когда Зимин отпустит вас? На улицу? Посмотрите на ваших соседок – вот что вас ждёт, если на улицу.

- Знаете, я умею учить детей. И не только это, - сообщила я. – Мои документы унесли ваши грабители, которых вы отчего-то не отправили ни на какой завод. Может быть, если бы они стали почтенными семейными людьми, то и не грабили бы никого на улицах, и краденое бы не сбывали? Или завод существует только для того, чтобы пугать беспомощных женщин, оказавшихся в трудной ситуации? А для того, чтобы преступников поймать и к делу приставить, кишка тонка?

Может быть, я и зря ему это сказала. Но он меня взбесил, реально взбесил.

- Ну, знаете! Это слишком, Ольга Дмитриевна, не находите? Я к вам, значит, со всей добротой, а вы? – он поднялся со стула и посмотрел на меня гневно. – Я ещё вернусь, а вы пока подумайте о жизни. Пригодится!

Подхватил лежавшую на соседней кровати шляпу и вышел. А я осталась – думать о жизни.

13. 13. Новое знакомство

Я уже думала, что наконец-то усну, потому что очень устала от всех этих не слишком-то приятных разговоров. Но с потолка светили яркие шары, я не знала, как их выключить. И наверное, сейчас придут мои соседки по палате. И поесть бы…

Соседки как раз пришли, и даже принесли мне простой ужин – варёная картошка с постным маслом да с солёными огурцами. И свежий хлеб. Это оказалось как-то прямо очень вкусно, такой привет из детства, когда у бабушки на даче ели как раз картошку с огурцами, и луком зелёным посыпали, и было вкусно.

- Не съел он тебя? – спросила Анна, она же Афродита.

- Нет, - ответила я. – Хоть и пугал.

- Да не пугал он, зачем ему пугать? Ему тут лишние бездомные не нужны, - подхватила Стеша.

Не знаю, до чего бы мы договорились, но тарелка показала дно, я сказала им спасибо, что принесли еды, и решила сама пойти и унести грязную посуду. Пройдусь, и спать.

- Ты сама-то дойдёшь, куда ты там собралась? – усомнилась Стеша.

- Дойду. Если тут с меня уже спрашивают, как со здоровой, то нужно же вспоминать, как ногами ходят, - усмехнулась я.

- И то верно, - закивали обе.

Здешняя столовая располагалась по коридору налево, за входными дверями с улицы. Там на кухне переговаривались какие-то женщины, что-то говорили про хлеб на завтра и крупу на похлёбку. Не поверю, что им не нужны тут люди в кухню или ещё куда.

Меня встретили – женщины средних лет, в платках, в тёмной одежде, в фартуках. Забрали миску, напоили чаем, сказали не стесняться приходить, если что-то понадобится. Это порадовало.

А на обратном пути до палаты меня поджидал доктор Зимин.

- Очень хорошо, Ольга Дмитриевна, что вы понемногу встаёте.

- Да, раз тут уже спят и видят, как бы меня подальше услать, воспользовавшись моей беспомощностью, - вздохнула я.